Для меня война началась, когда мне было 16 лет. В апреле 1941 года я поступил на завод им. Г.К. Королева, бросив техникум. Накануне 1941 года был принят указ о введении платы за учебу, и это было неподъемно для моей семьи, в которой было восемь детей (у меня было семь сестер), отец к тому времени давно умер, мать работала клееваркой в областной типографии.

На завод приняли в качестве рассыльного в технический отдел, но вскоре стали поручать копировальные и чертежные работы. С июня по сентябрь трудился на торфоразработках в деревне Михалево. Лопатами нарезали брикеты торфа. Работали в лаптях (очень удобная обувь, вода не задерживается, и тепло), жили на частных квартирах, спали на сеновалах.

Вскоре, в связи с уходом конструкторов-мужчин на фронт, стали мне поручать конструкторские работы. Первая самостоятельная работа - зажигалка бытовая, кремневая, затем - экономайзер для цеховского чугуна. С октября 1941 г. было введено особое положение: спали в казармах, созданных на заводе, ночью дежурили на крыше цеха серого чугуна, проводился всеобуч по военной подготовке.

11 января 1943 года был мобилизован и отправлен во Владимир, в запасной полк для подготовки к отправке на фронт. Учился до апреля. Затем был  отправлен в Павловский Посад, в школу младших командиров, в числе ста отобранных из тысячи учившихся. Учился полгода. В октябре отправлен на фронт через Москву в Киев. Ехали 22 дня, а сухой паек выдали на 10 дней, поэтому питались подножным кормом.

Соседи по вагону-теплушке пошли глушить рыбу с помощью реквизированной взрывчатки, чтобы восполнить недостающий рацион и подорвались - 6 человек погибли. Это было в районе Курска. Так, еще не получив оружия, увидели близко смерть своих сверстников.

В районе Конотопа попали под первую бомбежку. Неожиданность налета привела к тому, что ошпарился гороховым супом, который варил из брикета. В результате лишился ногтя на большом пальце левой руки (вырос только год спустя). Приехали в Дарницу 28-30 ноября, где распределились по частям. Узнав, что я работал конструктором, взяли в часть писарем, но, увидев мой почерк, отправили в маршевую роту 74-й стрелковой дивизии. Получил взвод и 7 противотанковых ружей. Воинское звание - младший сержант (в связи с окончанием в Павловске школы младших командиров).

Немецкие войска находились в районе Белой Церкви, отступая под натиском наших войск, но мы еще в бой не вступали. Первый приняли в районе Белой Церкви. Было выставлено боевое охранение, из моего взвода 2 человека и 5 ружей, остальные в деревне спали. Утром неожиданно появились немецкие танки и открыли по деревне огонь, боевое охранение было разбито.

С боями продвигались к Белой Церкви, принимали участие в боях на флангах за ее освобождение. В начале февраля 1944 года меня вызвали в штаб полка и приказали ехать учиться в тыл на офицера в село Парадовка на курсы младших лейтенантов 40-й армии. В июне присвоили звание младшего лейтенанта и отправили в 42-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

На курсах я был командиром взвода связи. Имея 2 рации, телефоны, обеспечивал связь на учебе и во время боев, т. к. мы шли с наступающими частями.

С боями прошли Бессарабию, Румынию, Трансильванию, Венгрию. Я занимал должность командира стрелкового взвода, командира взвода разведки, командира стрелковой роты. С 6 на 7 ноября форсировали Тиссу. 18 ноября 1944 года во время ночного поиска (идешь на сближение с противником так, чтобы он начал стрелять, чтобы узнать его местонахождение) был ранен в руку. Ординарец Прудеус довел меня до штаба полка, где я должен был доложить результаты поиска командиру. Но рапорт принял его адъютант и отправил меня в медсанбат. Так как сам я уже не мог идти от потери крови, повезли на лошади. В санбате сменили жгут, сделали уколы, а утром под местной анестезией сделали операцию. Было сквозное пулевое ранение с частичным повреждением костей, плечевой артерии и лучевого нерва (а может, наоборот, не помню), наложили гипс на руку и на все тело. И отправили в тыл. Был в госпиталях в городах  Ньередьхаре, Брошеве, а затем в Пятигорске в эвакогоспитале № 32. (В 1984 г. я, отдыхая в санатории «Ленинские скалы», разыскала этот госпиталь, недалеко от «Провала», там есть об этом памятная доска.)

В конце февраля отправляют в г. Горький для прохождения дальнейшей службы с долечиванием в течение 10 дней. Решил это сделать дома. Документ на долечивание был оформлен небрежно, допущено было исправление, надпись же «Исправленному верить» оказалась написана другими, чем основной текст, чернилами. В комендатуре г. Иванова, куда нужно было явиться по прибытии, засомневались в подлинности надписи и через 2 часа приказали выезжать в г. Горький (Нижний Новгород ныне). Так что мама видела мой вещмешок и обещание пожить дома 10 дней, а получилось, что был меньше суток, да и то в бегах по инстанциям. В Горьком оценили документы по-своему и отправили в Москву для проверки подлинности воинского звания, как выяснилось потом. Дело в том, что участились случаи самоприсвоения офицерских званий и, по распоряжению И.В. Сталина, были созданы 3 проверочных пункта, где производилась сверка с подлинными архивными документами. Это - Ростов, Горький, Москва. В результате мой попутчик по дороге Горький - Москва, «майор», вышел с проверки без погон. Через 3 дня Москва направила меня в г. Наро-Фоминск Московской области в так называемый «Опрос» (отдельный полк резерва офицерского состава), где я получил направление на 3-й Украинский фронт, в другую часть, затем перевели в свою, 42-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Это произошло в Австрии, в первых числах мая. В поезде и отметили День Победы, 9 Мая, на границе Венгрии и Австрии, в г. Винер-Нойштадт. Ехали на фронт без оружия, 500 офицеров. Поезд успел проскочить туннель, где  бандеровцами готовился взрыв, чтобы не пропустить офицерский эшелон. Война все еще продолжалась, в лесах ловили бандеровцев до 21 мая и еще хоронили своих однополчан.

Из Австрии пешком возвращались в Россию. Проходили примерно 50 км в день. Шли в основном вечером и ночью, а днем приводили себя в порядок, занимались политподготовкой. В конце сентября часть офицерской дивизии из-за границы была отправлена в Россию, демобилизовали преимущественно солдат старшего поколения. В числе офицеров был отправлен в Россию и я. В г. Белая Церковь я получил назначение в 74-ю стрелковую дивизию, находившуюся в г. Нежин, затем перебросили в Ровно, где предложили стать кадровым офицером, а также пройти учебу или службу на Дальнем Востоке или в Средней Азии. Я не согласился, и в конце мая 1946 года был демобилизован и в начале июня приехал домой в г. Иваново.

Награды: боевые 2 ордена Красной Звезды. Первый орден получил в конце 1945 г. за форсирование реки Тиссы в Венгрии с 6 на 7 ноября 1944 г. При форсировании Тиссы моя рота одной из первых высадилась на немецкий берег. Перебирались под шквальным огнем группами кто на чем, на подручных плавсредствах: бревно, плоты, бочки. Мы с ротой в 32 человека плыли на лодках, наша недалеко от берега затонула от пробоины, и добирались до берега вплавь. Река горная, ноябрь месяц, вода очень холодная. Форсировали ночью в 3 часа, но было светло как днем из-за освещения термитными свечками на парашютах с немецкой стороны. На берегу пришлось принять бой, чтобы закрепиться.

Потери были огромные. Перед нами 40-й полк  погиб полностью, остался один командир полка, а наш 127-й полк 42-й гвардейской дивизии закрепился на берегу. Из моей роты к вечеру осталось 18 человек, судьба остальных была мне неизвестна. Так был отмечен канун праздника Октября. Командир полка, полковник Середа, одессит, получил Героя Советского Союза.

Второй орден получил, уже будучи в г. Иванове, в облвоенкомате в 1946 г. за разведку в Карпатах в октябре 1944 г. Разведка местности производилась для провода полка с вооружением в тыл немецкой армии. После разведки на обратном пути оказались над немецкой частью в горах. Приняли бой без потерь с нашей стороны, а с наступлением темноты через их расположение прорвались к своим. В этой операции участвовали 8 человек, я был командиром взвода разведки.

Воспоминания Алексея Кукина принесла в редакцию его вдова Раиса Антоновна. После войны он работал на ивановском заводе им. Королева, где прошел путь до главного конструктора. Фронтовика не стало в 2016 году.