В последней четверти XIX века городским властям Иваново-Вознесенска пришлось столкнуться с проблемой распространения бешенства в стремительно растущем промышленном центре.

ПОСОБИЕ НА ЛЕЧЕНИЕ ОТ БЕШЕНСТВА

Как известно, вакцина от бешенства была разработана Луи Пастером в 1885 г. А уже 21 мая 1886 г. в Одессе была открыта первая пастеровская станция в России. В том же году они были организованы и в других городах империи: Санкт-Петербурге, Москве, Самаре и Варшаве (к 1917 г. их число достигло 28). Однако в Иваново-Вознесенске подобная станция так и не появилась. Между тем сама проблема обострялась в связи с быстрым ростом количества городского населения, а соответственно – и числа бродячих животных, всегда сопровождающих места жительства человека.

2 мая 1886 г. иваново-вознесенский полицмейстер доносил городскому голове, что в городе с первой декады апреля «появилось бешенство на собаках, которыми было укушено несколько человек». 26 июля 1886 г. в доме Д.Я. Волкова от укусов бешеной собаки пострадали сразу трое – двое детей Волкова и его зять И.Д. Полушин. Земский врач явился для обследования «виновницы происшествия» через три дня и «застал собаку уже падшей, обнаружив у нее все признаки бешенства». Встревоженный Волков не поскупился и немедленно направил своих детей на лечение в Москву. А вот Полушин «за неимением достаточных средств» в столицу поехать не смог и «должен был положиться на одну счастливую случайность». Пострадавшие направили в городскую управу заявление с просьбой выплатить им денежное пособие на лечение «хотя бы в малом размере», и уже 31 июля Полушин получил 25 руб. для поездки в Москву. В дальнейшем городской управе было предоставлено право производить подобные расходы «для экстренной помощи» без согласования с думой (в размере не более 30 руб.).

Подобная практика продолжалась и в дальнейшем. Городским властям оказалось легче выделять средства на проезд пострадавшим от укусов до Москвы, чем озаботиться открытием соответствующей лаборатории на месте. В 1913 г. городскому врачу пришлось осмотреть «по подозрению в бешенстве» 25 человек, покусанных собаками, и еще двух покусанных кошкой. Большинство осмотренных получили право на льготный проезд и небольшую денежную сумму для проезда в Москву – на прививки.

МАЛЬЧИК УМЕР ОТ УКУСА СОБАКИ

Толчком к изменению ситуации стала трагедия, случившаяся в городе в конце мая 1916 г. Еще 17 апреля 1916 г. на квартиру ветеринарного врача была доставлена собака мещанина Е.М. Грибкова с сопроводительной бумагой полицейского надзирателя, предписывавшего произвести осмотр животного на наличие бешенства. «Подозреваемая» оказалось сильно истощенным рыжим сеттером. Внешних признаков бешенства обнаружено не было. Из расспросов городового, который доставил собаку, выяснилось, что собака «за выездом» хозяина находится у его квартирантов Потемкиных. Кормить ее новые хозяева, видимо, не считали нужным, так что ей пришлось самой обеспечить себе питание, съев четырех цыплят, принадлежавших им. Возмездие в виде избиения последовало немедленно. В ходе его собака укусила хозяйку за ногу.

Естественно было предположить, что причиной такого поведения была не болезнь, а обычная жестокость со стороны хозяев. Собака была оставлена для наблюдения в клетке на скотском кладбище. Никаких признаков водобоязни она не проявляла и пала лишь вечером 19 числа. По вскрытии на следующий день Лебедев констатировал бешенство. Во время процедуры присутствовал и владелец собаки, который сообщил, что ей был укушен еще и некий мальчик. Пострадавшая Потемкина отбыла в Москву на прививки уже вечером 21 апреля, а на следующий день туда же отправился и мальчик – Александр Зубков. Однако сыграло свою роль то, что в отличие от Потемкиной Зубков получил укус в лицо – прививки не помогли и 22 мая 1916 г. он «в страшных мучениях» скончался в Куваевской больнице Иваново-Вознесенска.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ САНИТАРНОГО ВРАЧА

Итогом этого происшествия стало заявление в управу санитарного врача П.А. Алявдина. Он резонно замечал: «Поездка в Москву соединена с соблюдением многих официальных формальностей, которые, как их ни сокращай, все же очень затягивают время. Кроме того, подобная поездка обременительна даже для среднего класса, а для рабочего подчас совершенно непосильна. А между тем укус в лицо требует, чтобы прививки были произведены чуть ли не в тот же день». Количество же укусов бешеными животными все увеличивалось (всего за 1916 г. было зафиксировано 32 подобных случая). «Наилучшим исходом» в этой ситуации санитарный врач видел организацию предохранительных прививок при городской химико-бактериологической лаборатории. С другой стороны, Алявдин попытался воздействовать на ветеринарного врача с целью ускорить обследование им животных, подозреваемых в бешенстве. 6 июня 1916 г. он предложил обязать Лебедева не принимать больных животных на скотском кладбище, а немедленно являться в дом по заявлению хозяина. По мнению Алявдина, точного удостоверения ветеринарного врача должно быть достаточно для того, чтобы немедленно отправить пострадавшего в Москву. В ответ ветеринарный врач замечал, что моментально дать заключение о наличии бешенства он не может – «иной раз при осмотре собаки и при самом полном анализе не всегда удается заподозрить ее в заболевании, для этого нужно время для наблюдения». Осмотр собаки на дому, на котором настаивал Алявдин, «в большинстве случаев является поверхностным и ведет к ошибочному диагнозу». Если же его действия сводятся к тому, чтобы выдавать удостоверения всякий раз при укусе даже здоровой собакой – тогда и незачем обращаться к нему, поскольку такое удостоверение может выдать ближайший полицейский чиновник.

ДВА ПРОЕКТА

Вскоре (3 июня 1916 г.) глава химико-бактериологической лаборатории Иваново-Вознесенска врач М.М. Экземплярский сообщил, что «существенных препятствий» к осуществлению этого предложения не видит. Он предлагал два проекта: первый предполагал получение прививочного материала на месте, второй – использование материала, приготовленного в других лабораториях. Для реализации первого было необходимо значительное количество служебных помещений, персонал в числе 5 чел. (заведующий - врач, его помощник - фельдшер, служитель, кухарка и сиделка), а также набор инструментов стоимостью в 1500 руб.  Второй проект был более скромным (требовались только инструменты, а из числа персонала – лишь  фельдшер и смотритель). 17 июня 1916 г. городская врачебно-санитарная комиссия приняла все предложения, прозвучавшие ранее в заявлении П.А. Алявдина. В том числе было принято решение просить у управы выделения средств на организацию пастеровской лаборатории (по «дешевому» проекту), в связи с чем командировать Экземпярского в один из городов для ознакомления на месте с современной постановкой дела в пастеровских станциях. Однако наступало тяжелое для страны время – в городах начинала ощущаться нехватка даже продуктов первой необходимости. Естественно, в подобных условиях городским властям не довелось озаботиться организацией пастеровской лаборатории в Иваново-Вознесенске. Проект, назревший уже довольно давно, так и остался нереализованным.

Егор БУТРИН,

главный специалист облгосархива