Центральная фигура выставки – Александр Лабас. Рядом произведения его современников – тех, о ком художник оставил воспоминания (цитаты приведены под картинами). Это крупнейшие фигуры отечественного искусства ХХ века: Тышлер, Фальк, Митурич, Купреянов, несколько других. Согласен, имена не на слуху. В советское время об этих художниках почти не писали, выставки не устраивали. Теперь на аукционах за них сражаются.

Интересно, как картины советских формалистов оказались в собрании ивановского музея. Директор Людмила Воловенская рассказывает, что в 1980-е закупали напрямую у наследников. Те с непривычки отдавали их за очень небольшие деньги, были искренне благодарны за интерес к творчеству своих близких. Так, например, в нашем собрании появились две работы Роберта Фалька, а несколько рисунков вдова просто подарила. Кстати, Фальк единственный на этой выставке, о ком не оставил воспоминаний Лабас (оба в разное время были женаты на одной женщине).

Дом вместо шляпки

Экспозиция интересна своими явными и подспудными пересечениями. Вот, например, висит фальковский портрет искусствоведа Бассехеса. Тот когда-то написал монографию о театральном художнике Тышлере. И вот, пожалуйста – рядом представлены его рисунки. Тышлер придумывал для своих моделей необычные головные уборы. Вместо шляпки мог «надеть» на женщину дом или целый город. (Кстати, жена Тышлера родилась в Иваново-Вознесенске, в семье известного ученого-химика.)

Предсказанное будущее

Биографии большинства авторов, участвующих в выставке, схожи: прекрасное художественное образование, громкий успех в 1920-е, мировая известность, шельмование в советской прессе за формализм, десятилетия забвения. У Александра Лабаса к тому же родной брат-комбриг был расстрелян в 1937 году. Какие после этого могут быть выставки?

Несмотря на личные трагедии, работы художников не удручают. Выставка в целом выглядит светло, воздушно.

Александр Лабас – яркий футурист. Постоянные «герои» его холстов – аэропланы, дирижабли, подземные эскалаторы, трамваи, поезда. Он многое предвидел. Пример пророчества – «Противовоздушная оборона» из ивановского собрания. На холсте правдоподобно изображена сцена уличного боя. Кажется – страшная картина военного периода. Но работа закончена в мирном 1931 году.

Женщины со спины

Пожалуй, единственный признанный еще при жизни автор на этой выставке – Юрий Пименов. Самое известное его полотно – «Новая Москва», 1937 год. Помните? За рулем открытого автомобиля сидит женщина (мы видим ее со спины), на горизонте – сталинские высотки, строящаяся столица.

В ивановской экспозиции на холсте Пименова – интерьер квартиры. Но в дверях гостиной стоит та самая женщина – жена художника, и тоже вид со спины, и та же прическа. (Если приглядеться, на картине можно разглядеть еще три женские головы – но это ребус для наблюдательных.)

Заканчивающееся детство

Прошу Людмилу Воловенскую выделить что-то одно на выставке. Это оказалось непросто. Большинство работ приобреталось когда-то при ее участии – с каждой связана история: как выбирали, как везли картину из Москвы на верхней железнодорожной полке, как реставрировали.

Директор музея все-таки останавливается на лабасовской «Девочке в зеленом». Этот портрет приобретен в прошлом году, благодаря фонду Сергея Ролдугина. «Художник здесь не стремился к законченному образу, складывается ощущение эскизности. Лабас пытается поймать ускользающее детство героини, показать возрастной переход. Вещь написана уже немолодым человеком – вглядывающимся в юность, вспоминающим ее. Замечательная девочка! Потрясающе легко сделано платье – ощущаешь этот промторговский текстиль. …Соломенные выгоревшие волосы, белый бант, брызги распахнутых глаз, букет цветов на коленях. И обратите внимание на очень любопытное построение пространства».

Кто соседи?

На выставке несколько работ из частных коллекций Юрия Марушкина и Эдуарда Донцова.

Донцов по образованию текстильный художник. Сначала для работы собирал кроки (рисунки по ткани), позже стал приобретать живопись. В Лабасе коллекционера привлекает романтизм, экспрессия движения: «Художник утверждал новое искусство, хотя и понимал, что обрекает себя в бытовом плане». В Москве ивановский коллекционер познакомился с племянницей Лабаса. Ольга Бескина-Лабас увидела выставочные проекты Эдуарда Донцова, оценила их, завязались добрые отношения.

«Она сразу распознает, когда у покупателя исключительно коммерческий интерес. Это ей не интересно. Для нее важно, чтобы работы дяди жили, выставлялись, – рассказывает Эдуард Донцов. – Я однажды признался, что хотел бы приобрести Лабаса, но для меня это очень дорого. И она со временем подарила мне пару картин. Одна из них – «Москва. Улица Горького» (представлена на выставке) – стояла до этого на ее рабочем столе. В моем собрании небольшие этюды с натуры – в них есть непосредственность, начало творческой мысли».

После открытия выставки Эдуард Донцов отправил наследнице Лабаса несколько фотографий. Первым делом ее интересовало, кто выставлен рядом (это всегда было важно и для самого художника). Услышав список имен, племянница написала: «отличные соседи». Кстати, на одной из представленных работ – акварели Артура Фонвизина – она узнала собственную соседку по дому (60 лет назад художник написал портрет молодой балерины Большого театра Елены Рябинкиной).

Любимая ворона почетного ивановца

Нетипичный на этой выставке Александр Морозов (напомню, он – уроженец Ивановской области, почетный гражданин нашего города). Обычно его живопись экспрессивна, часто угрюма. А здесь, отмечает Людмила Воловенская, – фарфоровые краски, лабасовские интонации – мягкий-мягкий пейзаж кремлевской набережной.

Под картиной – цитата из воспоминаний Лабаса. Но приводится только небольшой отрывок, характеризующий творчество Морозова. За скобками остается любопытная зарисовка о быте нашего земляка. Ее интересно опубликовать.

«Он живет один, если не считать двух его кошек и вороны.<…> Ворона улетает, когда она хочет, и прилетает, когда ей вздумается; сидит на деревьях вместе со стаей ворон, носится над городом. <…> Прилетев домой, она набрасывается на всё, что ей попадается, и проявляет ужасное нетерпение, может выхватить с тарелки и даже изо рта у художника и у кошек. Но когда она уже сыта, то садится художнику на плечо и начинает его клювом покусывать в щеку, но очень осторожно, она проявляет к нему ласку. Художник ее тоже очень любит. Он дал ей имя Варя. Иногда он высовывает голову из окна и кричит, когда ворона сидит близко на дереве: «Варя! Варя! Домой скорей!» Варя, размахивая медленно крыльями, опускается и входит в дом. Она еще не понимает, зачем позвали ее, и зорко присматривается... Ага, таз готов с водой, значит, понятно, купаться... И сразу – прыг в воду; видно, что это ей доставляет большое удовольствие. Художник смотрит на нее. Он действительно счастлив. <...> Мольберт Варя тоже очень любит: сев на верхнюю перекладину, она обозревает всё, что делается. <...> На палитре выдавлено много красок, но больше всего темных: черная, как воронье крыло, занимает большую часть палитры; умбра, жженая охра, ультрамарин, белая – мало ярких – это, видимо, и Варе нравится, они ее не беспокоят, как какая-нибудь киноварь. Варя их уже попробовала на вкус, больше не хочет. Ворона осторожно подлетает к окну.

Черная точка видна с Петровско-Разумовской аллеи высоко в небе – это Варя нашего художника. Но вот ей уже навстречу летит великое множество ворон. Дело ведь к вечеру, и они все гогочат над городом…»

Кстати, в Интернете можно найти портрет художника Морозова, выполненный А. Лабасом. На плече у него сидит Варя.

***

Выставка «Александр Лабас. Товарищи по искусству» продлится в художественном музее (Ленина, 33) до июля. Экспозиция рассказывает (картинами и текстами) о неофициальном советском искусстве 1930–1970-х. Его нельзя назвать протестным или чересчур авангардным. Просто это был неформат. Многие работы выставлены впервые. Выходной день в музее – вторник.