Рожденный сказку сделать былью

Рискну предположить, отдавая себе отчет в ничтожной степени риска, что познания в архитектурных стилях ХХ века у большинства читателей ограничены триадой «сталинки, хрущевки, брежневки». Конечно, все понимают, что до сталинок тоже что-то было, но вот как это называется, способны сказать очень немногие.

Последние лет десять я активно занимаюсь продвижением идеи, что уникальность нашего города определяется, помимо прочего, наличием в нем образцов архитектуры рубежа 1920-30-х годов. Нельзя сказать, что это совсем уж незаметные дома. Горожане, да и гости города, наслышаны о домах-метафорах. Дом-«корабль», дом-«подкова», дом-«птица» и дом-«пуля», более известный ивановцам всё же как «серый дом», сконцентрированы на весьма небольшом участке проспекта Ленина и прилегающих улиц. А таких зданий в городе больше пятидесяти. Итак, почему же конструктивизм круче сталинок и всего прочего?

Во-первых, это красиво. В конструктивизме многих раздражает простота и отсутствие богатого декора. Более того, даже в циркулярах по выявлению ценности архитектурного наследия приоритет отдается сооружениям с разного рода мелкопластическими излишествами. Этот стиль не таков. Он возник в процессе поиска связи формы и функции здания, заложившего основы современной эстетики и дизайна. Поиски эти шли в разных странах. В Германии наиболее полно принципы нового подхода были манифестированы в 1919 году школой Баухауса. Довольно известно высказывание французского архитектора Ле Корбюзье о том, что «дом – это машина для жилья».

Конструктивизм – это советский вариант того, что называют интернациональным стилем, функционализмом, стилем Баухауса. Термин возник в 1920 году, а в 1922-м в Твери (как хотелось бы, чтобы это произошло в Иваново-Вознесенске) была издана одноименная книга Алексея Гана, в которой автор выступал за разрушение старого быта и против «сохранения уродливых форм прежней архитектуры».

В какой-то степени в этом стиле проявился революционный аскетизм, но главным всё же было другое. Авангардные искания в искусстве начала ХХ века во многом определили вектор развития широкого спектра искусства. Во всем мире в это время рождались планы по созданию нового дивного мира, а в советской России это были еще и планы по формированию нового человека. Кроме того, начинают широко применяться материалы, раскрепостившие воображение архитекторов. В частности, появилась возможность нанизывать на железобетонные и стальные конструкции сплошное остекление, несущее свет в жилище и на рабочие места. Ленточные окна, опоясывающие здания по горизонтали и эффектно выделяющие лестничные площадки по вертикали, являются одними из характерных примет этого стиля. Наличие несимметричных ризалитов, частей здания, выступающих за основную линию фасада, – это еще одна особенность данного стиля. Третье – это разновеликая этажность, создающая необычную ритмическую структуру.

Образцовый город: езда в незнаемое

В фантастическом романе Вл. Фёдорова, опубликованном в газете «Рабочий край» 93 года назад, Иваново-Вознесенск в 2025 году является не просто третьей пролетарской столицей РСФСР, а вторым по значимости городом коммунистического Восточного полушария, в котором, в частности, действует секретная лаборатория по изучению «лучей смерти», необходимых для полной и окончательной победы коммунизма во всем мире. Язык описания невиданных зданий будущего достаточно скуп: «Разнообразные, преимущественно кубические формы домов сочетались с полукруглыми куполами дворцов. Широкие окна глядели на улицу приветливым взглядом. А там, за этими окнами, шла деловая, полная энергии жизнь. Город напоминал деловито жужжащий улей. Хотя на улицах было немноголюдно. Огромные двери домов также быстро выбрасывали людей, как и поглощали. Создавалось впечатление, что люди идут от одной двери до другой». Реалии же Иваново-Вознесенска 1925 года выписаны подробно и эмоционально: «Там, где он видел белые дома, кубические формы которых так красиво сочетались, – это место прежних Ям? И на минуту он почувствовал, как у него сжалось сердце. Там, где теперь улица закована в асфальт и железобетон, раньше была умилительная картина: посреди улицы почти во всю длину красовалась огромная лужа, испещренная островками».

Рывок, который проделал наш город с 1925 по 1936 год, был впечатляющим. В очень короткий срок в нем не только замостили центральные улицы, провели водопровод, пустили трамвай, но и создали инфраструктуру, подобающую центру огромной промышленной области, в которую, напомню, кроме Ивановской входили нынешние Владимирская, Костромская, Ярославская и часть Нижегородской.

Сотворение дивного нового мира

За десять лет в нашем городе было построено более пятидесяти зданий и сооружений. Подавляющее большинство – это уникальные проекты, которые можно увидеть только у нас. О них хорошо знают во многих странах мира, поскольку Иваново-Вознесенск, пусть и на очень короткий срок, стал своеобразной творческой лабораторией по созданию новой архитектуры – архитектуры ХХ века.

По канонам конструктивизма создается прядильный цех фабрики «Красная Талка», строится фабрика имени Дзержинского. Ввиду ограничения на использование железобетона в гражданском строительстве, формируется пласт краснокирпичной архитектуры с имитирующими бетон оштукатуренными поверхностями (школа-«птица», 102-квартирный дом Горсовета). Пуск силикатного завода дополнил местные образцы стиля новой цветовой гаммой. Иногда дома штукатурили полностью, чтобы придать им большую выразительность, которая нынче кое-кого явно смущает. Так был перекрашен железнодорожный вокзал, эта участь едва не постигла знаменитый на весь мир Ивсельбанк, построенный по проекту Виктора Веснина.

Стоит знать, что это были еще и социальные эксперименты. Так, московский архитектор Илья Голосов проектировал для нашего города дом-коммуну. Однако дискуссия в центральной печати о нежелательности форсировать внедрение нового быта в жизнь трудящихся привела к тому, что от идеи обобществленного быта пришлось отказаться. Сейчас это хорошо известный ивановцам 400-квартирный «дом коллектива».

За право реализовать свои проекты в Иваново-Вознесенске архитекторам приходилось бороться. Для этого они участвовали во всесоюзных конкурсах. Правда, не всегда к реализации принимались проекты победителей. К слову, большой драматический театр (ныне Дворец искусств) мог выглядеть совсем иначе, но на строительство по проекту того же Голосова не нашлось средств, и театр был построен по проекту, занявшему третье место. Впрочем, и его внешний облик за сорок лет был дважды изменен, сохранив лишь общий силуэт.

Победивший в конкурсе на строительство комплекса зданий для политеха академик Иван Фомин опробовал в нашем городе придуманный им вариант преодоления идей конструктивизма – «красную дорику», или «пролетарскую классику». А практически утраченный ныне дом-«пуля» представляет собой симбиоз конструктивизма с этим стилем.

Отход от идей авангарда привел еще и к тому, что блестящие образцы конструктивизма в нашем городе (кинотеатр, главпочтамт, фабрика-кухня, дом ИТР) были перестроены до неузнаваемости. Маркировка туристского маршрута «Красная нить» позволит увидеть, каким необычайно эффектным был изначальный облик этих зданий. Хотя дом-«корабль» смотрится пока вполне узнаваемо, постройка разномастных балконов на нем как памятнике архитектуры требует явного вмешательства соответствующих институций.

Иваново уникально во многом благодаря этому пласту застройки. Именно она в совокупности с фабричными корпусами формирует лицо города. А за лицом нужно ухаживать, чтобы не стыдно было его показать…