Алкоголик нынче пошел не тот

Все, кто знал Ирину Борисовну Смирнову, отмечают, что к пациентам она относилась как к своим детям: никакой брезгливости или пренебрежения, ни осуждения, ни отстранения от них. Помню, в одном из интервью я спросила: как вы, тонкая, интеллигентная женщина, находите общий язык с маргиналами, с этими беспробудными пьяницами, которым наплевать на себя? А она тогда объяснила: «Вот у вас может быть заболевание сердца или почек, давление или травмы, и вы идете к врачу лечить их – а у них алкоголизм. Понимаете, это такая же болезнь, а не просто дурь или блажь. Алкоголик – зависимый человек, он и сам этому не рад, даже если не осознает всей глубины проблемы. Они болеют, им очень плохо, и им можно и нужно помочь». 

Старшая медсестра Ольга Балдова работала с Ирной Борисовной в постоянном контакте много лет и, вспоминая о ней, не могла сдержать слез:

– Весь персонал больницы, врачи, медсестры, санитарки и нянечки – мы не просто любили Ирину Борисовну, а восхищались ей – по-другому к ней относиться было невозможно, это правда. А наши пациенты – очень трудные, как правило, больными они себя не признают. Бывает, такого от них наслушаешься и такого они в остром состоянии натворят, а она сглаживала конфликты и всегда искала выход из любой ситуации. Где кнутом, где пряником, могла и прикрикнуть, но при этом оставалась совсем не суровой, а приветливой и упорно вела своих алкоголиков к выздоровлению, повторяя с улыбкой: «Не в холодную могилу, а к жизни, к свету, к солнцу». И ей верили. 

Были у нас и экстренные ситуации, когда приходилось реанимировать наших больных. Ирина Борисовна, минуту назад спокойная и даже веселая, мгновенно оценивала состояние больного, собиралась, давала четкие указания, и все вместе мы вытаскивали пациента с того света. И если раньше реанимация в нашем отделении была редкостью, то в последнее время случалось такое частенько. Ирина Борисовна рассказывала, что начала работать наркологом еще в 70-е годы на 4-м кирпичном заводе, где первоначально и располагалось первое отделение наркологического диспансера. Ее пациентами были рабочие, лечились охотнее. Тогда возможности найти работу было больше, и врач, кстати, помогала: договаривалась с кем-то о трудоустройстве, хлопотала. Сейчас же алкоголики в 80% нигде не работают и не хотят, хоть и живут без средств. Да и пить стали суррогаты, поэтому отличаются нынешние зависимые от прежних. Ирина Борисовна так и говорила: алкоголик нынче пошел не тот. Но всё равно эти трудности ее не останавливали, она по-прежнему продолжала вытаскивать их из болезни. И к нам, работникам отделения, она относилась как к семье – все мы были равноценны в команде. Радовалась каждой встрече, каждому рабочему дню и признавалась, что из отпуска или с больничного всегда рвалась на работу. Она собиралась помогать своим алкоголикам, пока хватит сил». 

Проблему надо прохохотать

Нарколог Максим МалЫ?гин считает Ирину Борисовну не только коллегой, но и наставницей и почти второй мамой: «Она была специалистом высочайшего уровня, своей профессией владела виртуозно и служила ей всем сердцем. При этом была очень легким человеком, с которым просто хорошо. Мы говорили обо всём, и почти всегда смеясь. Она уверяла: проблему надо прохохотать и она решится. Серьезно. Из ее кабинета почти всегда был слышен смех: врачи и пациенты постоянно улыбались и реально хохотали в голос и на приеме, да и просто в разговоре с ней. Это была какая-то природная, богом данная легкость, которая так привлекала. Мы учились у нее этому христианскому отношению к ближнему, каким бы он ни был. Ирина Борисовна был верующим человеком и стала инициатором открытия при нашем отделении домового храма «Неупиваемая чаша», в котором теперь регулярно проводятся службы. Она считала, что лечить нашим пациентам нужно и тело, и душу».

Уходят и хорошо

У Елены пил муж. Жить с человеком, который алкоголем губит свою жизнь и жизнь близких, невыносимо. «Дошло до лечения в стационаре, а там, на наше счастье, оказалась Ирина Борисовна. Как она уговорила его пойти на группу анонимных алкоголиков, я так и не поняла – никто этого сделать не мог. Позже и я познакомилась с созависимыми, с членами семей алкоголиков. С врачами мы общались тесно. Формальным путем Ирина Борисовна не шла, медикаментозными средствами обходилась по минимуму – старалась отговорить пить и отправляла своих алкоголиков на группу, признать проблему и говорить о ней. Она видела в человеке потенциал и верила в него, а это дорогого стоит. Я знаю, что есть врачи, которые ревностно относятся к этим группам, потому что туда уходят их постоянные пациенты. А великодушная Ирина Борисовна была счастлива, когда кто-то выздоравливал и уходил от нее. Я видела, как на группах ребята рассказывали о своем нелегком опыте, как они опустились на дно, с чего начали выздоровление. И очень многие благодарили за это именно Ирину Борисовну Смирнову. Я знаю тех, кто не пьет 10, 15, 20 лет, и все они уверяют, что от смерти спасла их именно она».

Может, больше не будешь пить, а?

Сергей Макаров называет себя непьющим алкоголиком: «Именно благодаря Ирине Борисовне я решил, что больше пить не буду. Это было около двадцати лет назад. Как-то в очередной раз я попал в этот стационар и не лечился там, а занимался дурью – бузил, прямо в наркодиспансере пил, представляете? Меня должны были уже выгнать за нарушение режима. Лечащий врач махнул на меня рукой, вызвал и сказал, чтоб я забирал монатки и проваливал: мол, лечить меня бесполезно, если я так себя веду. А Ирина Борисовна отозвала меня и тихонько так шепнула: Сереж, ну чего ты пьешь-то? Может, больше не будешь, а? Вроде бы ничего особенно не сказала, но такой интонацией, так доверительно, что невозможно было ее подвести – и я бросил. Конечно, это было непросто, и помогла мне программа «12 шагов» и зарождающаяся тогда группа анонимных алкоголиков, которая создана была в том числе при участии и поддержке Ирины Борисовны. Через нее прошли сотни зависимых и мужиков, и женщин. Их присылали туда и другие наркологи, но от нее приходили самые пропащие, кого в народе называют «котьё». И они находили себя. Я сам лично многих знаю, кто впоследствии выбрался из этой ямы, встал на путь выздоровления, завел семью, нашел работу, чем-то увлекся – в общем, открыл для себя жизнь заново. И всё потому, что она дала им когда-то шанс».

Пить не будем – не подведем

Вот за что любить опустившегося полубомжа, который сам себе помогать не хочет? А врач Смирнова любила даже совсем брошенных и опустившихся – без работы, документов и жилья. Порой они даже не стояли на учете и нигде не числились, но знали, что «есть такая врачиха», которая поможет. И она помогала: приютит при стационаре, даст кров, накормит, попросит что-то поделать для больницы. Про всех говорила: парень-то хороший, и видела она это сквозь их болезнь и запущенность. Теперь вот некоторые говорят, даже ради ее светлой памяти нельзя вернуться к прежней, нетрезвой жизни. Да уж, не подведите, мужики, своего доктора.