Когда над Рейхстагом водружали то самое Знамя Победы, фотокорреспондентов рядом, конечно, не было. Свой знаменитый снимок Евгений Халдей сделал спустя два дня, попросив позировать знакомых военнослужащих. 

К 1990-м Халдей оставался чуть ли не последним из плеяды выдающихся военных фотокоров. В то время и завязалось их знакомство с Владимиром Смирновым (сейчас он фотокорреспондент информационного агентства «ТАСС» и частый автор «Рабочего края»). 

Джин в квартире-лаборатории

– Халдей, несмотря на свое гостеприимство и доброжелательность, относился к незнакомцам настороженно, – рассказывает Смирнов. – Когда я впервые к нему обратился, он тут же позвонил в Иваново – фотографу «Рабочего края» Александру Дворжецу, с которым они дружили семьями. Видимо, я получил положительную характеристику. Так началось наше общение.

Бывая в Москве (только там можно было сделать хорошую проявку), я обязательно заскакивал к Халдею, хотя жил он в то время далековато – в районе Водного стадиона. Его квартира была одновременно и лабораторией. Сразу и не поймешь, сколько в ней комнат. Одну я открыл для себя только потом – она была заставлена шкафами со всевозможной аппаратурой. 

А в самой большой комнате стоял диван, на котором он спал, и тут же вдоль стены размещались проявочные ванны и увеличители, чтобы печатать фотографии. Здесь же была картотека с негативами. В одном углу на стене висел портрет его покойной жены, в другом – Константина Симонова. Он рассказывал, что Симонов во время застолий всегда очень внимательно слушал собеседника и всё время подрезал колбаску. Таким же хлебосольным я запомнил и Халдея. В той же комнате-лаборатории у него стоял столик, который он накрывал для гостей. Он любил джин. Видимо, со времен Нюрнбергского процесса, когда сдружился с американцами и плотно с ними сотрудничал.

Как-то я к нему пришел, и он рассказал, что только что были журналисты «Тайма». За малюсенький кадр, шесть на девять, заплатили 350 долларов – по тем временам большие деньги. Это был кадр со знаменем Победы. 

– Он продал оригинал самой известной своей фотографии?

– Что значит оригинал? На самом деле снимок «Знамя Победы над Рейхстагом» долгое время публиковался отретушированным. Дело в том, что у одного из сфотографированных офицеров оказалось двое часов, что было потом расценено в редакции как мародерство. И хоть Халдей пытался объяснить редактору «Правды», что это наручный компас – фотографию отретушировали. Потом ее перевели на стекло, и при мне Халдей с него делал копии. Фотошопа тогда еще не было, но что-то можно было поправить. На этом снимке, например, добавлен дым, потому что в оригинале он был сизым, неконтрастным. 

Впервые оригинал – без дыма и с двумя часами – был напечатан, кажется, в бельгийском фотоальбоме. Сейчас это изображение можно найти и в интернете.

– А какие фотографии у Халдея вам особенно дороги?

– Мне очень нравится фотография из Севастополя 1944 года. Всё в руинах, но на переднем плане загорают жители под зонтиками. И сзади видна разбомбленная Графская набережная. 

– За эту фотографию Халдея тогда раскритиковали: ещё шла война, и ему указали, что не время для таких расслабленных снимков. Хотя само название – «Первый отдых» – должно было многое объяснить.

– Я бы еще выделил фотографию с Берлинской конференции 1945 года. Там работали многие корреспонденты, но никто не сделал такого портрета Сталина. Руководители иностранных делегаций сидят за круглым столом, но Сталин на фотографии в центре кадра – в белом кителе на черном фоне. И все взгляды только на него. Это снято с большой камеры, когда трудно выбрать ракурс: один щелчок – попробуй сделать. 

Многие фотографии Халдея я увидел относительно недавно – не всё в советское время можно было напечатать.

Кинешемец на Рейхстаге

В мае 1945 года Евгений Халдей зафиксировал на пленку надписи на стенах Рейхстага, сделанные советскими солдатами. На одной из фотографий виден автограф «Кинешма. Крайнов. 17.05.1945». Халдей рассказал Владимиру Смирнову историю этого снимка: «Там на переднем плане лежит неразорвавшийся крупнокалиберный снаряд. Когда фотографию опубликовали, её увидел нарком боеприпасов Ванников. Он был возмущен: «Били прямой наводкой по Гитлеру, а снаряд не разорвался». Меня вызвали, я пытался отшутиться – мол, главное – Победа. Но, боюсь, что у директора завода, который выпускал такие снаряды, все-таки были потом большие неприятности».

Спрашиваю Владимира Смирнова:

– Не пытались разыскать этого кинешемца Крайнова?

– В 1990-е, когда Халдей распечатал для меня этот снимок и рассказал его историю, я сделал публикации в областных и кинешемских газетах. Но никто из ветеранов тогда не откликнулся. Периодически кто-то пишет, что установил личность Крайнова. Но думаю, что сейчас это уже невозможно. 

Владимир Смирнов рассказывает: «Этот снимок сделан в 1993 году. Я купил современный по тем временам электронный фотоаппарат Canon и зашел с ним к Халдею. Он долго крутил эту автофокусную машинку в руках – для него это было диковинкой, чудом. Всю жизнь фотографы их поколения снимали бог знает на что. Во фронтовых условиях проявители таскали в грелках, пленку проявляли под бомбежкой.

Евгений Халдей родился в Донецке, с 16 лет работал фотокорреспондентом. С начала войны снимал для ТАСС на военно-морском флоте. Участвовал в освобождении Севастополя, штурме Новороссийска, Керчи, освобождении Румынии, Болгарии, Югославии, Австрии, Венгрии. На Нюрнбергском процессе одними из вещественных доказательств были фотографии Халдея. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями. В 1948 году на волне антиеврейской кампании был уволен из ТАСС по обвинению в недостаточном образовании и недостаточной политической грамотности. После смерти Сталина вернулся в периодическую печать. Евгений Ананьевич Халдей умер в октябре 1997 года, похоронен в Москве.