Сегодня восьмой выпуск нашего арт-путеводителя, но присоединиться к прогулке можно в любой точке. Напомню, что от особняка Сусловых (напротив остановки «Краснопрудная») мы не спеша добрались до госпиталя ветеранов войн. Так получалось, что всё это время наш маршрут обходил стороной два центральных городских проспекта. Избегать их дальше уже не получится. 

Под обнаженными коленками

В прошлый раз по ул. Демидова мы дошли до проспекта Ленина. С перекрестка хорошо видно здание на противоположной стороне, украшенное огромным мозаичным панно. Там «квартируют» детская художественная школа и художественное училище им. Марка Малютина. Учебные заведения делят общий кров с 1971 года. Тогда же студенты столичного института им. Сурикова выполнили большое мозаичное панно над входом в здание – это была их дипломная работа. Со временем смальта начала осыпаться, и несколько лет назад фасад затянули баннером с прежним рисунком: три голоколенные грации-пионерки и надпись «Искусство принадлежит народу».

Кого выделить среди преподавателей и выпускников Ивановского художественного училища? Достойных и славных за минувшие 90 лет было действительно много. Но есть критерий, которым могут похвастаться лишь единицы – наличие его работ в собрании Третьяковской галереи.

В главном музее страны хранится, например, ранняя работа Михаила Пырина (1874–1943) «В гости». За нее живописец в конце позапрошлого века был премирован поездкой в Европу. Вернувшись в Россию, он участвовал в выставках передвижников, получил признание и мог бы сделать громкое имя. Но в годы Гражданской войны Пырин подальше от бед и голода уехал из Москвы в родную деревню – в Ярославскую губернию, где 16 лет крестьянствовал. Только в 1934-м он переселился в Иваново, согласившись преподавать в художественном училище.

Среди студентов М.С. Пырина были Владимир Юкин (1920–2000) – один из основоположников владимирской школы пейзажа; ивановский живописец Вячеслав Фёдоров (1918–1985) – сам позже преподававший в ИХУ; Алексей Тяпушкин (1919–1988) – будущий Герой Советского Союза, андеграундный столичный художник. Эти выпускники Ивановского училища тоже представлены в собрании Третьяковки.

Говорят, что из наших современников единственный, кто попал в запасники главного музея страны, – Александр Мучкаев (р. 1956). Окончив училище и познав в Иванове муки настоящей богемной жизни, он вернулся в родной Пучеж – преподавать в детской школе искусств. К слову, знатоки живописи давно предлагают переименовать город на Волге в Мучкаевск.

«Совершенно особенный город»

Но здание с мозаичным панно – через дорогу. Мы же останемся на четной стороне проспекта Ленина и зайдем в Литературный сквер. Интересно, что в местной прессе конца 1980-х он именовался садом. Здесь установлены бюсты ивановским поэтам – участникам Великой Отечественной войны. О Николае Майорове и Алексее Лебедеве речь шла в предыдущих выпусках арт-путеводителя, сегодня же несколько слов о Михаиле Дудине (1916–1993).

В Иваново он приехал из деревни Фурмановского района: окончил текстильную фабрику-школу, учился на вечернем в педагогическом институте, работал в газете. В 1940-м у Дудина вышел первый сборник стихов (на двоих с другим начинающим ивановским поэтом), где среди прочего опубликована поэма про Ольгу Генкину.

Молодому литератору, видимо, искренне хотелось «раскачать» жизнь в провинциальном городе. Своему товарищу Владимиру Жукову (его бюст вскоре тоже появится в Литературном сквере) Дудин писал: «Хорошо бы нам в Иванове, именно в Иванове, сколотить крепкую группу из пяти настоящих <поэтов>… Так, чтоб все за одного и один за всех. Пора нам, Володька, делать что-то. Иваново – это совершенно особенный город, в нем можно всё сделать. Он прямей Москвы и Ленинграда и чище. Правда, там [в Иванове] много тупого, а подчас просто не нашего, чужого, но это только больше обязывает нас».

Мушкетерским планам помешали войны: сначала Финская, потом Великая Отечественная. С 1942-го Дудин был уже фронтовым корреспондентом. А его организационный талант вполне воплотился после Победы: поэт, поселившись в Ленинграде, много занимался общественной деятельностью, умел дружить и помогать другим. 

***

Пожалуй, самое известное стихотворение Дудина – «В путь». На него написана песня для фильма «Максим Перепелица»: «Путь далек у нас с тобою, веселей, солдат, гляди! Вьется, вьется знамя полковое, командиры – впереди».

Трогательно, что знаменитый советский литератор, проживший большую часть жизни в Северной столице и признанный там, завещал похоронить себя на малой родине – у деревенской церкви, рядом с матерью. И всю свою библиотеку передал Ивановскому университету, где она и хранится поныне (там же создан мемориальный кабинет).

Египтянка и секретная комната

Будем двигаться по проспекту Ленина в сторону Уводи. Бульвар, возвышающийся над проезжей частью, устроен в начале прошлого века на средства фабриканта и мецената Дмитрия Бурылина. Именно здесь состоялось общегородское празднование по случаю столетия победы 1812 года. На средства Бурылина тогда устроили карусели, раздавались подарки. Тысяча иваново-вознесенских рабочих смогли бесплатно посмотреть фильм про Первую Отечественную войну, а закончился вечер фейерверком. 

Модерновые подпорные стенки (с лаконичной, но выразительной волнообразной чугунной решеткой) для бурылинского бульвара придумал местный архитектор Александр Снурилов. Он же построил здание, где сейчас располагается Музей ивановского ситца. 

…Ну вот мы и подошли к музейному перекрестку. Казалось бы, это главное место на нашем арт-маршруте. Но на чем сфокусироваться, о чем рассказать? Ведь и про музеи, и про их коллекции, и про самого Дмитрия Бурылина написано немало. 

Повторять общеизвестное не хочется, поэтому, стоя перед краеведческим музеем, предлагаю вспомнить Александра Васильевича Беневоленского (1920–1975) – ивановского врача-психиатра, любителя-астронома, краеведа и литератора. Он, видимо, единственный, кто провел комплексное обследование знаменитой мумии, привезенной Бурылиным в Иваново-Вознесенск из Египта (сейчас она покоится в художественном музее).

В начале 1960-х Беневоленский измерил рост и вес мумии (судя по всему, при жизни египтянка весила около 34 кг), простучал тело, приложив к нему стетоскоп, взял мазки из носовых пазух. Ну а самое интересное – исследователь принес рентгенологический аппарат и «просветил» покойницу. Далее цитирую эпикриз: «Прижизненный биологический возраст человека был в пределах 20 лет (+-1 год). <…> Ни жука-скарабея, ни останков сердца в грудной полости «ивановской» мумии не обнаружено. <…> Форма таза женская. <…> Все внутренние полости египетской мумии хорошо пневматизированы и сообщаются между собой, образуя единую систему вентиляции, обеспечивающую постоянную циркуляцию воздуха внутри высохшего тела.<…> Очаги неизвестных полиморфных масс, обнаруженные на рентгенограммах, не что иное, как депо ароматических бальзамов, поддерживающих на протяжении тысячелетий защитный микроклимат внутри и около мумии. Постоянная циркуляция воздуха, насыщенного летучими бактерицидными веществами, препятствует развитию микробной флоры и сохраняет забальзамированное тело египтянки от тлена». Добавлю, что мумия и сейчас источает густой пряный аромат. Его ощущают сотрудники музея, когда снимают с саркофага стеклянную крышку.

Беневоленский сделал и еще одно загадочное открытие – уже в самом здании бурылинского музея. Разыскивая вторую мумию, привезенную из Египта, врач-краевед «нащупал» замурованную нишу. Дирекция музея разрешила сделать небольшое отверстие. Цитирую книгу Беневоленского «По следам древней тайны» (Ярославль, 1966): «…Из пробоины на меня пахнуло сыростью. Свет электрического фонаря прорезал темноту. Это был своеобразный каменный мешок, образовавшийся в результате перекрытия лестничной площадки. Слева располагалась полувинтовая каменная лестница, напротив нее – кирпичная кладка, закрывающая какой-то ход. <…> Для того, чтобы проникнуть в верхнюю часть камеры, необходимо было значительно расширить пробоину. Администрация музея не дала на это своего согласия»…

Если вам известно что-то дополнительно о героях сегодняшней публикации – сообщите, пожалуйста, в редакцию. А наша прогулка вскоре продолжится. В следующем выпуске расскажу о месте в Иванове, где, по мнению писателя Максима Горького, лучше всего пить красное вино. До встречи!

Иллюстрация Ксении Новиковой