В исправительной колонии на Болотной улице (ИК-7) содержатся около 300 женщин. Все они отбывают не первый срок – такова особенность учреждения. У многих есть дети. В преддверии Дня матери мы поговорили с двумя осужденными. Беседа проходила за колючей проволокой (на входе – два досмотра, металлоискатель и сканирование отпечатка пальца). 

История Елены:

«Лучше быть со своими детьми, чем заработать побольше денег»

Первой в комнату воспитательной работы вошла полноватая женщина лет пятидесяти. Она поправила крашеные волосы и пожаловалась, что не успела расчесаться. Мы договорились, что сделаем фотопортрет на улице – чтобы голова была закрыта платком. У Елены Пачесовой два сына. Впрочем, об этом она лучше расскажет сама: 

– Я попала в колонию в 2018 году, в августе. Статья у меня 159-я, за мошенничество. Срок – пять лет. Конечно, уже по возрасту тяжело сидеть, я второй раз в колонии. Первая статья тоже была 159-я, только десять лет назад.

У меня два сына: одному 34 года, другому 31. Когда села первый раз, меньшему было 17 лет, он только поступал в институт. Но что тогда, что сейчас он ходит на все свиданки. А старший не может. Он тоже находится в местах лишения свободы – употреблял наркотики. Сел на полгода раньше меня, последний раз я видела его в январе 2018 года, с тех пор мы общаемся только письмами или узнаем друг о друге то, что передает младший сын. Так получилось, что на мальчика свалилось всё – он поддерживает и меня, и брата. Поддерживает с первых дней, как мы попали на зону, а еще заботится о бабушке – маме моего покойного мужа. 

Берет только краткосрочные свиданки, до трех часов. Он сразу сказал, что не будет брать длинные свиданья. Для него вся эта ситуация очень тяжелая. Помню, он даже не стал подниматься в здание суда – привез меня на машине к зданию, а потом, когда я ему сказала, что, скорее всего, будет срок (приговор выносили на второй день, так что после суда женщина могла поехать домой. – Н.М.), он не сдержал слез. Он всё очень эмоционально воспринимает, поэтому не стоит встречаться надолго. Смысл какой? Увидимся на два дня, пообщаемся близко, а потом опять расставаться? Когда рядом с вами сидит сотрудник и вы общаетесь через стекло, то разойтись потом легче. Не расслабишься, эмоций не покажешь. Поговорили и ушли. 

Сейчас, конечно, сын уже принял мое наказание. Он иногда даже говорит: «Мама, ты сама этого захотела, ты всё понимала». Понятно, если вернуться назад, то лучше бы хлеб кушать и быть со своими детьми, чем заработать побольше денег. 

Старший сын тоже переживает. Он всё время говорит младшему: «Пусть мама бережет себя, лишь бы у нее было здоровье». Иногда мне кажется, что я, наверное, все-таки правильно воспитала своих детей… Когда мне очень плохо, я, честно говоря, ложусь с мыслями о детях и просыпаюсь с этим. Я, наверное, живу воспоминаниями. Здесь я написала младшему стихи, когда ему исполнялось 30 лет. Вот, прочитаю несколько строчек:

30 лет прошло с того момента,

Когда бог тебя мне подарил.

Буду помнить каждое мгновенье,

Что, сынок, ты в жизни мне дарил.

Первый шаг и первая улыбка,

Первый раз ты «мама» произнес,

Первый класс и первая ошибка.

Разве это в памяти сотрешь?

Конечно, они очень ждут меня домой. Я тоже жду возвращения. Когда выйду на свободу, то в первую очередь хочу увидеть младшего сына – просто обнять его, поговорить без посторонних. Ну а на следующий день я поеду к старшему и попробую взять свидание.

История Марины:

«Сын не в курсе ,что мне сидеть еще 11 лет»

Вторая собеседница – Марина Никитина. Темные волосы по плечи собраны в хвост, а тонкие брови постоянно приподняты. Мимика резкая, немного дерганная. Женщина почти всегда немного ухмыляется, даже если речь идет о чем-то неприятном. 

– В ИК-7 я с 2018 года, а вообще в местах лишения свободы с августа 2017 года. Статья – наркотики, сбыт. В молодости я тоже сидела за вещества: употребляла, когда мне было 18 лет. Тогда я попала в плохую компанию и думала, что надо всё попробовать в жизни. Но это было баловство: на системе я не сидела, не была зависимой, вещи из дома не тащила. Кода меня судили первый раз, то я сидела очень мало – вышла по амнистии в 2000 году, срок практически стерся из памяти. После первой ходки я работала: сначала продавцом, потом директором супермаркета. Встретила свою любовь, родила сына, Ярика моего. Мы жили полной семьей, проблем с деньгами не было. А потом… я оказалась в ненужное время в ненужном месте, были замешаны родственники мужа. В общем, обстоятельства сложились так, что я стала осужденной. Не хочу рассказывать подробности. 

Изначально, когда я только сидела в СИЗО, мы ничего не говорили Ярику. Ему было 14 лет, я боялась его травмировать. Моя мама говорила сыну, что я в длительной командировке. Была надежда, что всё сложится немного по-другому. Когда стало понятно, что я поеду в колонию, мы решили всё рассказать сыну: мама подготовила его, он приехал на свидание. Когда Ярик первый раз увидел меня здесь, то задавал много вопросов, плакал. Мы все пережили эту встречу очень тяжело. Теперь стало полегче. 

Сейчас сын живет в Лобне, но не пропускает ни одну свиданку, всегда приезжает, иногда даже сам – мы видимся каждые три месяца. Звоню ему по мере возможности – мне хотя бы минутку-две, но чтоб голос услышать обязательно. Он дает мне бодрость и адреналин – без этого сложно, этим живу. 

Сын так и не узнал, какой конкретно у меня срок. Он не в курсе, что мне осталось сидеть еще 11 лет. Пока не хочу ему говорить, надеюсь, что получится выиграть суды и выйти раньше. Не говорили мы и о том, какое у меня дело. Хотя, думаю, он всё понимает. Есть же интернет, всё можно найти. 

Сейчас Ярик учится в 11-м классе, будет поступать в институт в Питере. На программиста. Изначально он жил с бабушкой, но ему скоро 18 лет, теперь он в квартире с девочкой. Ее зовут так же, как меня – Марина. И внешность у нас схожая.

Иногда мы с сыном общаемся по видео. Например, когда в квартире был ремонт, Ярик показал мне, что они поменяли цвет кухни, построили гардеробную, купили новый диван. Когда-то ремонтом в квартире занималась я. Но рада, что сын захотел что-то поменять, ему же там теперь жить.

Изначально меня поддерживал и супруг, но недавно его теперешняя девушка родила, так что он перестал приезжать. Я спокойно отношусь к тому, что он не осилил мой срок. Что ж он, крест должен на себе поставить? Такова жизнь. 

После трех – на волю 

Если суд приговаривает к наказанию беременную женщину – ее помещают в специальную колонию, где малыши могут находиться вместе с мамами до трех лет. Ближайшее специализированное учреждение расположено во Владимирской области. Когда ребенку исполняется три, то он или попадает в детдом, либо к родственникам, если они готовы его взять.