Рейс «Москва – Тунис»

Юрий Бобров – врач-реаниматолог Ивановского кардиологического диспансера. Разумеется, большая часть историй, связанных со спасением человеческих жизней, произошла на рабочем месте. Но были, по его словам, и два случая вне работы. Один из них произошел в самолете, совершающем рейс «Москва – Тунис».

«Обратил внимание, что по коридору идет пожилая женщина бледно-серого цвета с профузным потом. Стало понятно, что в сердечно-сосудистой системе произошла катастрофа, последствия могут быть необратимыми. Это были тунисские авиалинии, где бортпроводники владели исключительно французским и арабским языками, просить помощи было проблематично. В самолете были свободные места, мы уложили женщину на ровную поверхность, я определил у нее приступ нарушения ритма. Выполнил вагусные пробы (стимуляция одной из нервных подсистем), выполнил массаж каротидного синуса. Женщина почувствовала себя лучше, пульс нормализовался, ритм ровный, с нормальной частотой. На момент посадки бортпроводники всё же вызвали к трапу самолета скорую помощь. Пассажиру предложили госпитализацию, от которой она, скорее всего, отказалась, поскольку осмотр закончился очень быстро. 

Мы разговорились, женщина из Сибири, с дочкой летела в Тунис на лечение – талассотерапию. Общались: некоторое время даже писали друг другу эсэмэски. И по чистой случайности встретились снова – через две недели на борту самолета уже на обратном рейсе. Женщина выглядела отлично – отдохнувшей и молодой, оказалось, она совсем не пожилая, ей меньше 60 лет. 

Ну а вторую историю очень полезно почитать всем, кто собирается хорошо отдохнуть этим летом. Итак, дело было на Кипре. «Мы остановились в отеле с небольшой территорией, сидели с другом в баре, вдруг я услышал крик. Вижу – туристы (англичане) достают из бассейна женщину: уже синяя, дыхание отсутствует. Разумеется, побежал, оказал ей неотложную помощь, вода вышла. В течение трех-четырех минут женщина пришла в сознание. Стала описывать слуховые и зрительные галлюцинации. Изначально я это расценил как постгипоксический синдром (была остановка дыхания, потеря сознания). Обычно это быстро проходит. Но спустя 30–40 минут, когда уже приехала скорая помощь, симптоматика сохранялась. Как выяснилось позднее, девушка отдыхала в соседнем отеле, у нее закончился тур, она его продлила, а потом закончились деньги. Как результат – после трехнедельного запоя она на три дня резко осталась без спиртного. Начался алкогольный делирий, голоса ей приказали утопиться, и она целенаправленно пошла выполнять приказ. Получается, в воду она прыгнула неслучайно. Скорая помощь ее госпитализировала, чем закончилась эта история, я не знаю».

К слову, горе-туристка родилась под счастливой звездой – не окажись рядом врача-реаниматолога, ее история точно бы закончилась печально. Или, как говорят врачи, летальным исходом.

Врач-педиатр на детской площадке

Итак, врач всегда врач. Даже на отдыхе и в отпуске по уходу за ребенком. Елена Иванова – заведующая детской поликлиникой № 7, врач-педиатр, будучи в декрете, гуляла с коляской у дома. На тот момент она уже проработала на участке два года. «Развешиваю белье. Смотрю – на улице мальчик из соседнего дома бежит, кричит «мама, мама...». Мама не слышит ...Я смотрю, а у него вся рука в крови. «Стой – стой». Поставила на тормоза коляску, белье кинула в таз. Благо напротив подъезда и первый этаж. Взяла бинт, перекись, побежала к нему. Рана очень глубокая. Скорее всего, стекло. Обработала, завязала. Мамы я так и не увидела. Вышел брат и забрал его домой. Рекомендации были даны брату. Ну а я пошла дальше развешивать белье…»

Второй случай с Еленой Владимировной произошел уже во втором декрете, но тоже на детской площадке.

«Гуляла с дочкой. На нашей площадке была очень опасная горка, железная, по краям был сделан бордюр непонятно для чего. Недалеко от нас гуляли два ребенка. Маленький (годик-полтора) полез на эту горку, нога попала в это узкое место, и он повис вверх ножками Я побежала – надо было аккуратно ее высвободить. К счастью, удалось. Перелома не было, ушиб. Были маме даны рекомендации».

Нарколог в поезде может быть и травматологом

Врач психиатр-нарколог Мария Соколова работает с пациентами, страдающими зависимостью. Опытный, грамотный доктор помогла уже многим людям, буквально спасала их от погибели, вытаскивая, по словам одного пациента, «из наркотического и алкогольного болота». Но в прошлом году ей пришлось на время стать травматологом. «Это случилось в поезде Москва – Кисловодск. Я с семьей ехала на отдых, и вдруг в наше купе забегает запыхавшаяся проводница со словами: «В другой вагон срочно требуется врач – помогите». Я бежала за ней десять вагонов, помощь нужна была в самом конце поезда. Оказалось, что пятилетняя девочка упала с верхней полки и очень сильно ударилась головой. Каких-то серьезных внешних повреждений я не заметила – руки, ноги целы, но у ребенка была сильная кровоточащая рана над бровью, к тому же головокружение, тошнота, рвота – все признаки сотрясения мозга. Девочку обязательно и срочно нужно было обследовать в стационаре, чтобы исключить более серьезные внутренние повреждения и, конечно, при необходимости лечить. Ничего особенного я не сделала, просто объяснила, что в таком состоянии ехать дальше, рискуя здоровьем ребенка, нельзя. К счастью, родители услышали меня и согласились. Начальник поезда вызвал скорую помощь, которая уже ждала на ближайшей станции, где они и сошли. Удивило, как проводники узнали, что я врач? Наверное, в поезде ехали мои пациенты, которые и сообщили им об этом (улыбается)».

Операция на борту – полет нормальный

Эту историю мне рассказала ивановка Ирина Шукина, которая в 2018 году стала свидетелем чудесного спасения человека на борту рейса Анталья – Санкт-Петербург. У пассажира в полете случился отек Квинке. «Сначала этого никто не понял – мужчина начал задыхаться и упал в проходе. Бортпроводники объявили, что нужен врач. Тут же подошел молодой человек, который сказал, что он доктор. Смерил давление, пощупал пульс на сонных артериях, взял телефон, включил фонарик, попросил дать ложку и осмотрел его горло. При этом всё время разговаривал с больным: «Вы меня слышите? Видите? Откройте рот». А тот уже синеет и хрипит. Я слышала, как врач заявил стюардессе, что это очевидный отек Квинке и нужна срочно коникотомия (хирургическая операция по рассечению гортани между двумя ее хрящами). Тут же нашлись нож, какая-то то ли трубка, то ли шланг, спирт, кто-то протянул салфетки. Смотреть на это было невозможно, я отвернулась, и через какие-то минуты услышала аплодисменты пассажиров, как обычно при посадке самолета благодарят пилота. Молодой доктор всё сделал быстро и четко, и мужчина задышал. Кто-то крикнул: скажите ваше имя, в какой больнице работаете? А парень отмахнулся: я еще только интерн и вообще не питерский, а из Иванова. Все еще посмеялись, каких классных докторов учат в Городе невест. Я подумала, что на выходе обязательно узнаю имя своего героического земляка, но мне это не удалось. Через час примерно мы прилетели в Пулково, где прямо у самолета уже ждала скорая помощь. Мы видели, как доктор сопроводил спасенного им больного, о чем-то говорил с врачами, видимо, объясняя проведенные реанимационные мероприятия. И потом как-то быстро исчез из поля зрения. Я так и не узнала, кто он и кем стал в итоге. Хорошо бы, чтоб его коллеги и пациенты знали, с каким героем они работают и кто их лечит – огромная благодарность настоящему доктору».

Что сказать? Врачи знают намного больше каждого из нас. И не только потому, что они долго учатся самым сложным наукам, а потом постоянно повышают квалификацию. Дело скорее в осознании быстротечности жизни, в особой ответственности – за всех нас – тех, кто почему-то уверен, что будет жить вечно. Сегодня тот самый день, когда особенно важно сказать спасибо врачам. Согласитесь, быть врачом – это больше, чем работа.