Долгое время рукопись романа Эдуарда Лимонова «Москва майская» считалась утраченной. Книга вышла весной этого года – через пять лет после смерти автора и через 39 лет с момента написания. 

Презентация новинки состоялась в прошлые выходные и в Иванове в рамках фестиваля «Читай-Отдыхай». «РК» поговорил с другом и литературным секретарем Эдуарда Лимонова (1943-2020), поэтом и кинорежиссёром Даниилом Духовским.

Четвертая часть трилогии 

- Расскажите про предысторию книги, что было до её пропажи? 

- После романа «Это я – Эдичка» Лимонов в следующих книгах подробно описал свой американский опыт, а потом обратился к событиям детства и юности. Так появилась «харьковская трилогия»: «Подросток Савенко», «Молодой негодяй», «У нас была великая эпоха». Но изначально задумывалась квадрология, частью которой и должна была стать «Москва майская». В этом романе юный харьковский поэт Эд приезжает штурмовать Москву, действие разворачивается в 1967-1969 годах. 

«Подростка Савенко» и «Молодого негодяя» издала во Франции Мария Розанова. И вот Лимонов пришёл к ней с машинописью «Москвы Майской». В последствии он рассказывал, что «показывал роман кое-кому», и ему отсоветовали печатать. Очевидно, имелась в виду Мария Васильевна. Но Лимонов был не тот человек, которому можно было что-то отсоветовать, финальное решение он всегда принимал самостоятельно. Тем более, отказавшись печатать роман, он терял гонорар.

Дальше детектив: по версии Лимонова (впрочем, подтверждений ей пока нет), возвращаясь в Россию в начале девяностых он отдал свой архив на хранение приятелю-французу. Тот на годы уехал путешествовать по Юго-Восточной Азии, а отставной капрал, присматривающий за его домом, решил использовать для растопки камина бумаги с непонятными русскими буквами. Так авторская машинопись «Москвы майской» сгорела, а про экземпляр, оставшийся у Розановой Лимонов, по-видимому, просто забыл. Уже в последние свои годы Эдуард жалел об утраченном романе. Уверен, он был бы рад сейчас публикации. 

Нашли роман осенью 2024 года в фондах Гуверовского института при Стэнфордском университете в Калифорнии, куда передала свой архив Мария Розанова. Мне хочется, чтобы прозвучали имена энтузиастов-открывателей – это Светлана Лазуткина, живущая в Техасе, именно она получила опись с упоминанием «Москвы майской» и москвич Денис Изотов, художник книги, который сделал всё, чтобы книга моментально появилась в издательском плане «Альпина. Проза». 

Школьник и вернувшийся эмигрант

- Как вы познакомились с Лимоновым? 

- В первый день его возвращения из эмиграции. Конец восьмидесятых, он гражданин Франции, лишенный советского подданства. Но в Париж приезжает Юлиан Семёнов, знаменитый автор детективов и политических триллеров, человек с колоссальными связями, крайне общительный. Они встретились, и Семёнов пригласил его съездить в СССР. «Виза – это не твоя проблема», – сказал этот всемогущий литератор. Сам Эдуард писал про декабрь 1989-го, но, если верить анонсу мероприятия газеты Юлиана Семенова «Совершенно секретно», это всё-таки был ноябрь. Мне ещё не исполнилось 15 лет.

- Вы знали Лимонова? Читали что-то у него? 

- Я читал пару рассказов Лимонова, опубликованных в альманахе «Детектив и политика», который опять же издавал Семёнов. А может быть ещё не читал, не вспомню точно. Билет мне достался от кого-то из знакомых, кто не смог пойти. На вечере выступали, как тогда говорили, «прорабы перестройки», борцы с коррупцией и журналисты. Рассказывали про «золото КПСС» и про маньяков. По нынешней этике, это было чем-то невообразимым: на сцене был установлен экран и на нем в присутствии тысяч зрителей демонстрировали видео убийств, снятые одним из маньяков. Трудно представить, какая травма осталась у публики. Я вот до сих пор вспоминаю это с содроганием. 

- Как Лимонов вел себя и выглядел в тот вечер? 

- После этого перестроечного бульона Юлиан Семёнов по-купечески объявил: «Наш Эдик Лимонов из Парижа». И вышел человек, даже внешне отличающийся ото всех: подтянутый, с полуседым «ëжиком», в красной рубашке и чёрном галстуке. Вышел и сказал: «Здравствуйте, русские люди!», и это тоже было совершенно необычно. Он рассказывал, как жил в Москве голодным поэтом, про эмиграцию, про Наташу Медведеву (третья жена Лимонова – прим. ред). Я сидел на двадцать каком-то ряду, но даже на расстоянии ощущал его харизму. Потом народ ломанулся к сцене, я подошёл к Лимонову: подписал газету «Совершенно секретно», сделал серию фотографий, стал говорить, что хочу стать журналистом, что мне интересно с ним пообщаться. Лимонов продиктовал «телефон товарища, по которому можно со мной связаться», но я, естественно, так и не позвонил. О чем мне было с ним разговаривать в 14 лет? Такое первое знакомство.

Два сэра

- Когда вы поговорили во второй раз? 

- После событий октября 1993 года в Москве Лимонов решил создать свою партию, я узнал об этом из его интервью. И 1 мая 1994 года я примкнул к колонне, во главе которой шагали Лимонов и Егор Летов. После этого я затащил Эдуарда в Киров на семинар от моего учебного заведения. Дней десять мы жили там в санатории, похожем на пионерский лагерь, в одном номере. Каждое утро мы с ним бодрым, даже если выпивал накануне, топали подтягиваться на турник.

Он был абсолютно открыт, охотно отвечал на все наши вопросы: про жизнь в Париже, про Леонида Губанова, про Югославскую войну. Мне хватило чутья и понимания, что это тот человек, которого не надо упускать. 

- Получается, вы общались 25 лет, до его ухода? 

- Да. И последние десять лет я исполнял обязанности литературного секретаря. Готовил его книги к печати. А в одной из последних он предложил мне написать одну главу, и когда книжка вышла, подарил экземпляр с надписью «Соавтору моей «дипломной работы».

- Называли его на «вы»? 

- Однажды он предложил перейти на «ты», ибо мой приятель и сверстник Тарас (его называли адъютантом Лимонова) – был с ним на «ты». Я ответил: «Давай», но меня хватило только на один вечер, дальше снова стал звать его на «вы». Без отчества просто «Эдуард» – он привык к западной манере, да и «Вениаминович» сразу прибавляло возраста. При этом мы могли общаться вполне иронично, у нас были свои словечки и шуточки. Скажем, он знал, что я люблю Конан Дойла и Шерлока Холмса и в какой-то момент в переписке, которая у меня с ним огромная (более 4 тысяч писем за 11 лет), мы стали называть друг друга по-английски: «Сэр Эдвард», «Данила, сэр».

- Вы чувствуете себя его другом? 

- За исключением пары-тройки человек, я не знаю людей, которых мог бы назвать стопроцентными его друзьями. Эдуард был человеком практичным и в его окружении присутствовали люди, которые были ему необходимы: водитель, юрист, охранник и так далее. Это не было использованием людей. Одним из самых близких ему в последние годы стал начальник его личной охраны Дмитрий С. – парень замечательных качеств: прямой, честный, ответственный и очень человечный. 

Были и те, с которыми он дружил «просто так», без практической пользы. Француз, писатель Тьерри Мариняк, ставший и моим близким другом; парижский художник Игорь Андреев; художник Николай Филипповский, хозяин одной московской галереи, к нему Эдуард каждый месяц ездил в гости обедать: они ели курицу, пили вино и разговаривали. Вот это был его друг, да. 

Меня радовало, что и мы могли общаться просто так, а не когда ему что-то было нужно. Он мог написать и позвать гулять: «Устал от постоянной охраны, пойдём просто походим, надену линзы, чтоб не узнали». Он наивно думал, что без очков и в бейсболке его не узнают прохожие. В последние годы с десяток таких прогулок было: бродили по центру Москвы, он показывал дома, где жил в далёком и не очень прошлом. Мы неспешно о чём-то разговаривали, иногда начинался дождь, и мы прятались под козырьками первых попавшихся зданий или садились в кафе пить кофе. Когда я пытался угостить его, он вредничал и спрашивал, откуда у меня деньги, предлагал заплатить сам. Я отказывался: «Вы уже достаточно за меня заплатили». Потом он, смущаясь дурацкостью ситуации, говорил, что привык воспринимать меня бедным восемнадцатилетним студентом… Об этих прогулках я вспоминаю с большой нежностью.

Более 15 тысяч книг приобрели гости книжного фестиваля «Читай – Отдыхай!». Он прошел в арт-пространстве ивановского ж/д вокзала 4-6 июля.

«Москва майская» рассказывает о московской богеме 1960-х. Но, конечно, главный герой – сам Лимонов. Роман можно приобрести на маркетплейсах. Цена около 1000 рублей.

В 2024 году вышел англоязычный фильм Кирилла Серебренникова «Лимонов, баллада об Эдичке». В российский прокат он не вышел, но при желании можно найти переведенную версию в интернете.