В Ивановской области зарегистрировано 64 тысячи пациентов с диабетом второго типа, две тысячи – первого. О болезни «РК» рассказала заведующая эндокринологическим отделением областной больницы, главный внештатный эндокринолог департамента здравоохранения Анна Чижова.

Диабет наследуется в 90% случаев

– Как появляется диабет?

– Классический диабет первого типа связан с абсолютной инсулиновой недостаточностью. На фоне аутоиммунных процессов повреждаются клетки поджелудочной железы и перестает вырабатываться инсулин. Конкретная причина этого неизвестна, но предположительно это стресс, вирусные инфекции. Этот диабет молодого возраста. 

Кстати, у грудничков диабет часто возникает при употреблении коровьего молока – это ярко выраженный аллерген. В народе есть убеждение, что ничего не может быть лучше коровьего молочка для детей. Нет, это очень опасно.

При диабете второго типа, наоборот, инсулина в организме много, но клетка к нему не чувствительна. Как правило, из-за ожирения. Есть и другие причины, например наследственность. Если у родственников есть диабет, то вероятность им заболеть – 90%.

– Говорят, диабет – очень старая болезнь, которая упоминается в летописях и трудах древних ученых.

– По описанию признаков там упоминается диабет первого типа. А второй тип – это современная болезнь, пандемия 21 века. И связана она с повсеместным прогрессированием ожирения.

Крайние стадии

– Я так понимаю, что в вашем отделении диабет не выявляется, к вам приходят уже с поставленным диагнозом. 

– Как правило, так и есть. С диабетом второго типа к нам попадают для перевода с таблеток на инсулин. Или если возникают тяжелые осложнения и нужно изменить тактику лечения.

С диабетом первого типа к нам попадают в крайней стадии (кетоацидоз), обычно в запущенном состоянии. Это очень опасно для жизни. Для этого и проводятся исследования, чтобы выявить диабет до клинических стадий. Ведь кетоацидоз укорачивает жизнь сразу на несколько лет.

 С редкими формами тоже поступают пациенты: с панкреатогенным диабетом, после алкоголизации и панкреонекрозов, после оперативного вмешательства на поджелудочной железе или при раке. Но это не так часто, конечно. 

– Бывают случаи, когда вы реально боретесь за жизнь пациента?

– Буквально недавно спасли девушку: 24 года, тоже с диабетом первого типа, весила 38 кг. Честно говоря, я думала мы ее потеряем, показатели у нее были близкими к летальному исходу. Сначала первая клиническая смерть, но она выжила, после у нее пошли электролитные нарушения – восстановили. Потом двухсторонняя пневмония, из-за которой она почти месяц провела на ИВЛ – и опять клиническая смерть. Но и из этого состояния мы ее вывели. Потом гнойное осложнение легких, и снова мы справились. 79 дней она у нас лежала. Сейчас, слава богу, поправилась, все хорошо. Вот так, бывает, протекает кетоацидоз. Его вовремя не распознали, скорую вызвали поздно. А вообще осложнение случилось из-за ОРВИ, когда обычно мы рекомендуем увеличить дозу инсулина.

– Часто ли вы видите запущенные состояния, когда пациенты не занимаются своим здоровьем?

– К сожалению, да. Например, во многих, особенно частных предприятиях и организациях не проводится ни диспансеризация, ни профосмотры. И как правило, работники там выявляют диабет, когда появляется сухость во рту или они худеют (это при диабете первого типа). То есть им становится нехорошо, они идут в поликлинику из-за плохого самочувствия, но поздно: диабет уже есть. А еще у нас есть такие пациенты, которым диагноз поставлен вовремя, но они на это махнули рукой и никогда не лечились. Ни в поликлинику не обращались, ни анализы не сдавали. Аргументация: зачем туда ходить, я этого не люблю. Не хотят лечиться чаще мужчины. Им просто лень посещать терапевтов, эндокринологов – через несколько лет такого отношения они уже приезжают к нам на скорой. Конечно, чтобы попасть к нам в отделение, нужны показания – декомпенсация сахарного диабета, перевод на инсулин и так далее. Кто-то неправильно делает инсулин, ест все подряд, не считает хлебные единицы. Они вновь и вновь попадают в наше отделение. У пациентов, которые наблюдаются в поликлинике и получают лечение, при отсутствии острых состояний и осложнений необходимости в госпитализации нет. 

Дисциплинированные и нерадивые пациенты

– Может, стоит хорошо напугать нерадивых пациентов?

– Надо разъяснять. У нас в отделении организована школа для диабетиков. Там все показываем: и последствия, и течение болезни, и необходимость лечения и контроля сахара. Часто пациенты игнорируют эти занятия, говоря: «Мы и без вас все знаем». А потом выясняется: инсулин не взял, пропускал прием лекарств, не те дозировки, а в результате – осложнения. Некоторых даже реанимация не вразумила. Недавно поступил к нам пациент с диабетом первого типа в состоянии кетоацидоза – сухость во рту, тошнота, рвота, боли в животе, даже потеря сознания. Оказалось, инсулин он не делал в течение года, еле спасли. Надеемся, после реанимации до него что-то дойдет.

– Дисциплинированные диабетики, если очень постараться, могут вылечиться?

– Нет, от диабета вылечиться невозможно. Мы бы получили Нобелевскую премию (смеется). Есть примеры улучшения состояния. Был у меня такой пациент, которому на фоне повреждения печени пришлось назначить инсулин. Это было в 2020-м. В прошлом году он пришел: еще с лишним весом, но со значительными улучшениями – сахар 7.5. Мы назначили ему современные сахароснижающие препараты. В результате три месяца сахар у него держится в пределах допустимых значений – 4.5. Это диабет сверхкомпенсированный. Такие примеры есть. Правда, все они амбулаторные, без осложнений.

– То есть такой положительный результат зависит от пациента?

– На 99%. Если человек не хочет, если он не соблюдает диету, режим приема препаратов, не слушает врача, какую бы волшебную, золотую, бриллиантовую таблетку ты ни назначил – результата не будет. Если же соблюдать рекомендации и назначения врача, регулярно обследоваться и правильно питаться, то диабет не приговор. 

В России за последние 20 лет число больных сахарным диабетом выросло более чем в два раза. В Национальном медицинском исследовательском центре эндокринологии Минздрава России предупредили, что речь идет о пандемическом характере заболеваемости и «реальной угрозе народосбережению». По официальным данным, в нашей стране диабет диагностирован примерно у 10,5 млн человек – у каждого 15-го россиянина.