Первый городской арт-путеводитель

Руководитель хора и области
Ул. Пушкина, 27/3
Краснокирпичный двухэтажный особняк с башенками-клыками на крыше занимает сейчас судебный департамент. Внутрь, к сожалению, так просто не зайдешь. А было бы интересно: частично сохранились интерьеры, лепнина на потолке, целы старинные стеклянные ручки на филенчатых дверях. Парадную лестницу украшает большой фотопортрет Михаила Фрунзе – но он напечатан недавно (видимо, нынешние постояльцы особняка гордятся предшественником). Фрунзе недолго работал в этом здании – с весны 1918 года. Здесь, в бывшем доме фабриканта Н.М. Гандурина, после революции разместился губисполком.
Придирчивый читатель-экскурсант может спросить, какое отношение революционер имеет к нашему арт-маршруту. Отвечаю: Михаил Васильевич был еще и чуть-чуть поэтом. Известно, что, находясь в ссылке в Иркутской губернии, он организовал хор. Его участники распевали, например, песню «Северный ветер», написанную Фрунзе во Владимирском централе, где он ожидал смертной казни.
Северный ветер в окно завывает,
Зданье тюрьмы всё дрожит,
В муках отчаянья узник рыдает.
Вот ему грезится образ любимый, –
Тихо склонилась с улыбкою милой,
Мягко коснулась рукою чела:
«Спи, моя детка, спи, мой любимый, –
Слышит он голос родной,
– Скоро конец всем мученьям, родимый,
Скоро уж, скоро ты будешь со мной».
Северный ветер всё свирепеет,
Хочет он крышу сорвать.
Мертвого лик на подушке белеет
– Больше не будет страдать.
Известны и более оптимистичные стихи Фрунзе. Есть даже любовные посвящения, адресат которых скрыт за инициалами.
Две внучки
Шереметевский пр-т, 8
Отправимся в сторону Шереметевского проспекта – издали обращает на себя внимание здание-торт Ивановской медицинской академии. Не достигнув главного входа, остановимся у небольшого бюста Андрею Сергеевичу Бубнову (скульптор – народный художник РФ, академик М. Переяславец). Этот революционный и советский деятель родился в Иванове, с 1929 года занимал пост наркома просвещения республики. Именно при нем развернулась ликвидация безграмотности, к системной работе вернулись музеи и театры. Своими директивами Бубнов спас многие старинные храмы.
Говорят, что благодаря Бубнову в Иванове открылся в 1931 году медицинский институт. В 1980-е годы вуз даже носил имя бывшего наркома – но это было уже после его реабилитации. А в 1938 году революционера репрессировали и расстреляли.
Ивановский медицинский институт проще всего было бы включить в наш арт-маршрут, вспомнив его знаменитую первую аудиторию. Кто здесь только не выступал: Ойстрах, Ростропович, Рихтер. Но попробуем выявить и менее очевидные связи.
В 1950-е годы в ивановском меде преподавала внучка Корнея Ивановича Чуковского – микробиолог Наталья Костюкова (р. 1925). Под домашним именем Таты дед упомянул ее в «Бибигоне». Вот еще строчки из позднего стихотворения: «И даже у маленькой Татки/ Когда-нибудь будут внучатки, / И Тата наденет большие очки / И будет вязать своим внукам перчатки»… Маленькая Татка, выучившись, стала доктором наук, профессором. А в Иванове она поселилась на несколько лет из-за мужа – военного летчика, служившего на нашем аэродроме. Свою девичью фамилию Наталья Николаевна не афишировала. О работе в ИвГМИ и сейчас вспоминает с благодарностью.
Носительница еще одной громкой фамилии училась в нашем медицинском институте в войну. В 1941 году из Ленинграда была эвакуирована Наталья Бехтерева (1924–2008) – внучка выдающегося русского психиатра. В Иванове она окончила второй курс. В дальнейшем прославилась как нейрофизиолог, исследователь мозга, стала академиком. Популярна ее книга: «Магия мозга и лабиринты жизни». Интересно, что, будучи крупным ученым, Бехтерева не отрицала мистику и потусторонний мир.
Подметки губернатора
Ул. Пушкина, 9
Перейдем Шереметевский проспект и отправимся дальше по ул. Пушкина. Краснокирпичный особняк, построенный в 1908 году, сегодня занимает областное правительство. А после революции здесь располагалась редакция газеты «Рабочий край». С 1919 по 1921 год ивановскую ежедневку редактировал Александр Константинович Воронский (1884–1937) – профессиональный революционер, писатель и литературовед. За два с половиной года он успел сделать в Иванове лучшую провинциальную газету страны. Затем его перевели в Москву, поручив создание первого советского литературного журнала. Собственно само понятие «советская литература» предложил и обосновал Воронский.
О его значении в литературе тех лет свидетельствует хотя бы то, что Есенин посвятил красному редактору «Анну Снегину», а Пильняк – «Повесть непогашенной луны», выведя его в образе друга командарма Гаврилова (под которым подразумевался Фрунзе). Остались и до сих пор актуальны литературоведческие статьи Воронского, недавно в серии ЖЗЛ издано его исследование о Гоголе, по-прежнему интересен читателям автобиографический роман «За живой и мертвой водой».
В Иванове помимо газетной работы Воронский успевал (вынужден был) заниматься политикой. После отъезда Фрунзе на фронт полгода возглавлял губком, фактически став первым лицом области. Остались воспоминания дочери Воронского о той поре: «Мы голодали, как голодала тогда вся Ивановская губерния, и страшно обносились. Помню разговор между отцом и матерью по поводу оторванной подметки на ботинке. Сапожник категорически отказался чинить его. Отец предлагал подвязать подметку веревкой к ботинку, а мама убеждала не делать этого, как-нибудь подшить, прикрепить гвоздями, в конце концов, ботинок можно спрятать под столом и тогда не будет видно, что он «каши просит». Как-никак редакция, место присутственное, там бывает много людей и неудобно главному редактору сидеть с веревкой на ботинке. <…> От голода, от отсутствия овощей, к которым мама, как южанка, очень привыкла, она заболела цингой в тяжелой форме, у нее развился порок сердца». Так жила семья руководящего ивановского сотрудника, по сути – следующего после Фрунзе губернатора области. В 1937 году А.К. Воронского без вины расстреляли.
Надо сказать, что в «Рабочем крае» при Воронском сложился коллектив журналистов-поэтов: Авенир Ноздрин, Дмитрий Семёновский, Михаил Артамонов, Сергей Селянин, Анна Баркова, Иван Жижин, Николай Колоколов. Каждый из них сделал свою биографию в большой литературе. О газете тех лет Анна Баркова вспоминала: «Никто у нас не забудет ни горячих трудовых дней в редакции, ни острых литературных споров на литературных вечерах, на два-три дня превращавших друзей во врагов, безжалостно крывших друг друга, не щадя ни пола, ни возраста».
Уже в Москве Воронский написал подробный обзор творчества ивановцев. Специфику местной литературы он объяснял контрастным сочетанием индустриального и крестьянского в ивановском пространстве – а значит, и в сознании местных жителей: «Среди русских северных равнин, пересекаемых лесами, стоит город, в котором много старинных церквей и часовен, но еще больше фабричных труб. Древний посад – и рядом гнезда фабричных корпусов вдоль небольшой и неимоверно загрязненной речонки Уводи. Есть что-то глубоко своеобразное, я сказал бы, исключительно русское в этом сочетании осколков старины с сооружениями машинного века, часть которых оборудована не хуже первоклассных фабрик Манчестера».
Иллюстрации Ксении Новиковой
Самые читаемые статьи

Девять лет вокруг Иванова
Походы выходного дня

Нетуристический Китай глазами ивановского строителя
Промышленность, медицина, еда и менталитет нашего восточного соседа

В статусе отказано
Почему ремесленники не могут быть ремесленниками официально?

Имена в граните науки
Ивановский медуниверситет увековечил имена выдающихся деятелей медицины, присвоив их структурным подразделениям