Родители Галины были текстильщиками на фабрике Балашова, и, казалось, ничего не предвещало, что их дочь будет летчицей. Но в век космонавтики у девушки перед глазами был образ Валентины Терешковой, и она пошла в ивановский аэроклуб заниматься: сначала парашютным спортом, а потом самолетным. Получила на соревнованиях мастера спорта и решила, что непременно будет летать. В Кременчугское училище гражданской авиации Галина поступила легко, хотя конкурс там был огромный – 300 человек на место. Прошла, потому что была очень хорошо подготовлена. И на пятерки сдала то, что отлично знала – теорию полета и самолетовождение.

– Да я 10 лет, еще девчонкой, каждый день вставала в пять утра и бежала на аэродром в Ясюниху, поэтому учеба потом мне давалась легко. Уже став пилотом, я вернулась в наш Ивановский аэропорт, предвкушая, что буду заниматься своим самым любимым делом. Кстати, к тому моменту в ивановском авиаотряде было четыре женщины-пилота. Я пришла пятой. Приняли меня хорошо, поддерживали и помогали во всем. Аля Калугина летала на Ли-2, Тая Салтанова – инструктор-парашютист, как начальник штаба составляла планы на полеты, Галя Афанасьева и Валя Румянцева летали на Ан-2, а Галя была его командиром. И я пришла вторым пилотом на этот же самолет. Мы летали по области: и санитарные полеты, и почту возили по всем деревням. Были и пассажирские рейсы: Сокольское, Юрьевец, Кинешма. Иногда по двадцать посадок в день: только взлетишь – посадка. Вот так всё облетишь, возвращаешься домой. Трудно, тяжело, рано встаешь, поздно возвращаешься с работы, но всё равно я была счастлива. Через полтора года ввелась в командиры. У меня был очень опытный инструктор – Всеволод Аркадьевич Агейчик, он грамотно меня подготовил. Позже как командир Ан-2 я налетала свыше тысячи часов, потом переучилась уже на Ан-24.

В небе страшно и красиво

– Началась другая жизнь?

– Да, это был уже совсем другой, большой самолет – 21 тонна взлетный вес, 52 пассажира. Экипаж – четыре человека: командир, второй пилот, штурман и борт-механик. И возможность летать из Иванова во все города страны: от запада до востока, на север и, конечно, на юг. Туда мы особенно любили летать: Сочи, Одесса, Анапа, потому что удавалось побыть там один-два дня и искупаться в море.

Летали мы и в горные аэродромы, например, возили какое-то важное для завода автокранов оборудование из Андижана. Какая же над горами красота, встречать рассвет в небе – удивительное чувство. Почему пилоты так трудно расстаются с авиацией? Да потому, что они испытывали невероятные ощущения полета.

– Были ли экстремальные полеты, когда тревожно становилось за себя, экипаж и пассажиров?

– Да, однажды уже на Ан-24 мы заходили на посадку в Геленджике. В 12 километрах от берега почувствовали, как нас что-то сильно толкнуло. Оказалось, огромная птица врезалась в крыло самолета, очень сильно повредив его. Такой удар был чреват серьезной аварией, но в тот момент командиром экипажа был Александр Николаевич Губернаторов – замечательный, умный, тактичный мужчина, великолепный пилот и поэт. Он смог справиться со сложной ситуацией, и мы сели. Крыло было всё в крови и с огромной дырищей, которую несколько дней потом латали, ездили в Краснодар за запчастями. Другой раз в полете отказал генератор, и опять мы справились. В самолете же есть тройная защита: если отказывает основной прибор, есть еще запасной и резервный. Когда всё знаешь, летаешь спокойно и ни о чем плохом не думаешь.

Важен ли пол пилота?

Я извинилась за банальный вопрос, который наверняка Галине Геннадьевне задавали постоянно: как обычно реагировали люди, а пассажиры особенно, узнав, что она, женщина – пилот гражданской авиации? Ответ удивил:

– Меня никто об этом никогда не спрашивал. Как-то всегда вокруг были коллеги, а в нашей среде никого не смущало, что пилоты – женщины. Я не одна была такая. А пассажиры, может, думали, что я стюардесса – мы все в форме, да и в обязанности второго пилота входило встретить и рассадить всех равномерно для баланса самолета. А потом я уходила в кабину, и пассажиры не видели меня. Наверное, просто не успевали среагировать (смеется). Я понимаю, что, наверное, доставляла какие-то неудобства мужскому экипажу, когда они вынуждены при мне по-другому разговаривать: ни ругнутся матом, ни выразиться как-то резко. И все-таки женщине в авиации сложнее вдвойне, потому что ей ошибаться нельзя. Случись что – мужчине простят, а про нас сразу скажут: ну что вы хотите – женщина. Так что нам надо было постоянно себя держать. Но все члены экипажа все-таки всегда меня берегли, даже помогали носить на вылеты тяжелый портфель с летными документами и инструкциями. У нас в аэропорту Иваново вообще был замечательный летный состав: командиры Станислав Дмитриев, Валерий Кузьмин, Вячеслав Комаров, Михаил Козлов, Александр Маркелов. Инструкторы, которые делали нам замечания. Считалось, хорошо, если их было много – всё на пользу. В ивановском отряде было пять эскадрилий, в каждой – по три звена, а в них по три самолета. Пусть и с маленьким зданием аэропорта, но до 90-х в Иванове была насыщенная летная жизнь.

Не представляю, как летать без штурвала

– Завидуете возможностям современной гражданской авиации?

– Я не летаю уже почти 30 лет. И счастлива, что попала в очень хорошее время, когда захотел стать пилотом – стал. А сейчас одного желания недостаточно, надо еще найти деньги, и немалые. Один только прыжок с парашютом стоит нынче 4000 рублей. Вот как детям мечтать о небе? Конечно, сейчас такое высокотехнологичное летное оборудование и диспетчерские пункты. Раньше мы сами считали каждый ветер, сейчас это делает компьютер. Мы смотрели, как нынче летают: в руках какой-то маленький джойстик и всё выполняют программы. Я не представляю, как можно летать без штурвала? У нас экипажей было немного, и мы поднимались в небо каждый день. Прилетишь, 12 часов отдохнешь дома и в новый рейс. И так всё лето – получалось, по 500 часов в год. И дома меня не бывало. Сына я родила еще до летного училища, он оставался с отцом, и оба всю жизнь терпели мою любовь к авиации. 

– Так и у нынешних пилотов наверняка тоже есть эта любовь.

– Наверняка. И мозги у них совсем другие, и возможности. И я правда рада, что они их проявляют. Особенно вот эти 15 замечательных молодых женщин – пилотов военной авиации, которые недавно выпустились из училища и будут летать на боевых машинах. Это в Краснодаре. Я слежу за такими новостями. К тому же мы все, женщины летных профессий всего СССР, объединились и встречались примерно раз в три года. Вот только сейчас из-за пандемии перестали. А нам есть что обсудить, и всегда эти встречи проходили интересно и с пользой. Кстати, на одной из них я познакомилась со знаменитыми «ночными ведьмами» – грозой фашистов во время Великой Отечественной. А мы их боготворили еще с детства, и своим детям я рассказывала о них – эти хрупкие женщины были великими героями.

Наши дети тоже полетят

На пенсию Галина Геннадьевна ушла в 42 года. Теперь жалеет, что рано – можно было еще полетать. Одна ее подруга по летному училищу ушла в 60, а другая, пилот из Баку, – в 65 лет. Впрочем, авиацию Галина Колесова на пенсии не оставила, сразу взяла детскую группу по парашютной подготовке, а позже работала в кадетском корпусе 43-й ивановской школы.

– Я же вижу, что дети довольны и счастливы от этих занятий. Тогда они еще могли прыгать с парашютом и отмечали, что после первого прыжка на мир смотришь совсем по-другому. А с этого и начинается путь в малую и большую авиацию. Многие наши ученики выбрали небо и военную службу, в том числе и ВДВ. Да и наш аэропорт Иваново все-таки возрождается, пусть и несколько в другом качестве. Нет там своего летного отряда, как у нас, но полеты есть, уже во многие города. А раз людям это нужно, значит, гражданской авиации быть и у нас.