Профессией овладевал сначала дома, потом в художественной школе и училище. Незадолго до смерти вспоминал: «… Были мы молоды, смелы, задорны. <…> В одиночку и бригадами художники раскрашивали огромные праздничные панно, корпели над текстами в стендах, делали росписи на стенах, а женщины – на ткани; выкладывали мозаики, лепили рельефы из цемента и гипса, чеканили по металлу, делали витражи из цветного стекла – да не было такой художественной работы, которую не могли бы осилить наши художники».

Сам Борис Мутовкин был Работник, именно так – с большой буквы, то есть человек в любом деле которого непременно и ощутимо пульсировали творческое начало, крепко освоенное мастерство и азартная радость. Главным результатом его до обидного короткой жизни стали многочисленные живописные работы, в которых – доставшийся от предков рабоче-крестьянский замес, глубокое самобытное осмысление жизни, тревога за судьбы человека и человечества, четкая и нравственная система ценностей, уважительное отношение к своему и чужому труду. 

Военная тема

С начала семидесятых годов молодому художнику было что показать и на престижных всесоюзных выставках, и на скромных экспозициях в сельских клубах, школах, библиотеках: «Была какая-то прелесть: ехать в кузове грузовика среди полей, перелесков, деревень, высокого неба, а рядом побрякивали картины, заботливо упакованные. <…> Мы были счастливы тем, что несли культуру непосредственно в народ». Смолоду Борис Мутовкин не боялся серьезных социальных тем. В ранней работе «Боец» – солдат, слившийся, сросшийся с изувеченной войной землей; его не разлучить, не разорвать, не отодрать от этого «вспаханного» снарядами поля с единственным сломанным, но уцелевшим спелым колосом.

Послевоенное детство Бориса прошло в деревне. Русская деревня (и не только она) жила тогда скудно. Натюрморт «Игры моего детства»: светлый колорит, лаконичный набор предметов – беленный бок теплой печки, сохнущие на веревке две тряпицы, сшитая из лоскутков кукла с нарисованным лицом и не сразу замечаемые стреляные гильзы – пронзительная, скрежещущая память недавно отгремевшей большой войны. Поэт Л.И. Щасная писала о своем обделенном войной детстве: «Да, мало было хлеба, света, / Игрушек, праздников, конфет…» Тем ярче и благодарней воспринимались уже упомянутые художником «поля, перелески, деревни, высокое небо», тем острей ценились плоды нелегкого труда, противостоящие разрушению и скудости. Не случайны в творческом наследии мастера триптих «Рабочее утро», два триптиха «Хлеб». Сюжеты с хлебом – как основой жизни – становятся одной из доминант в творчестве живописца. Удавалось ему опоэтизировать и тему индустриального труда. «Натюрморт с инструментами», «Старая вагранка» – выверенные по композиции, сочные в колорите, мудрые в отношении к созидательному труду. 

Останется современным

Мутовкин жил своим временем, брался, казалось бы, за официальные советские темы, а интерпретировал их по-своему, очень человечно, в соответствии с личным, глубоко прочувствованным пониманием жизни. Его «советские» работы лиричны, искренни, умны. Думается, они не устареют никогда, как никогда не устаревает ценность честно сделанной работы, будь то работа на земле, на стройке, на заводе, у мольберта. А есть еще проникновенные, с тонким пониманием состояний природы пейзажи, тихие деревенские уголки, изысканные, запечатлевшие собственноручно выращенные цветы, натюрморты. Но рядом с восторженной любовью к родной земле и ее плодам билась в художнике тревога за хрупкость жизни, мира… И прекрасные, свежие, нежные полевые цветы, над которыми безоблачное голубое небо, обречены на смерть от беспощадных артиллерийских снарядов в полотне «Цветы 41 года», а безмятежная детская фотография смята искореженным скрежещущим металлом в холсте «День, после которого не будет дня».

Борис Анатольевич Мутовкин был созидателем и мыслителем. Любая его прижизненная или посмертная экспозиция открывает новые грани щедро одаренной и щедро отдававшей личности. Персональная выставка Б. Мутовкина «Всю вечность принимаю как мою…» работает в галерее «Классика» ул. Палехская, 10) до 22 мая. И эта очередная встреча еще раз демонстрирует значимость наследия мастера.