Если вы думаете, что не имеете голоса, у нас есть хорошая новость: петь может каждый, вопрос желания, времени и усердия! И неважно, сколько вам лет и кто вы по профессии. Главное – поверить в себя. Ученикам Елизаветы Коноревой – музыканта, певицы и просто харизматичного педагога по вокалу – от 2 до 72 лет. Поют все! В преддверии Дня голоса об этом с ней и поговорили.

– Елизавета, может ли безголосый человек стать певцом?

– Это вопрос, который мне чаще всего задают ученики, когда приходят на пробное занятие. Что подразумевается под безголосым певцом? Я считаю, если у человека нет никаких патологий, он не глухонемой, у него есть уши и он умеет различать речь, значит, он умеет петь. Вопрос в том, сколько времени и сил потребуется для достижения результата. Конечно, у кого-то есть врожденные данные, есть предрасположенность к обучению, сопутствующие факторы (к примеру, имеет значение, музыкальная семья или нет). Кто-то схватывает быстрее, кто-то медленнее. Да, всё это имеет значение и может влиять на сроки обучения. Но научить петь можно всех, у кого нет никаких анатомических отклонений. Я в этом убеждена, я с этим работаю и результат вижу у каждого.

– То есть у взрослого человека есть шансы? При условии, что он не пел никогда…

– Конечно. Но есть препятствие: у взрослых есть зажимы. Они бывают трех видов: психологические, физиологические и психосоматические. Первые связаны с наличием каких-либо комплексов. Вторые – с физиологическими отклонениями: зажимами лицевого нерва, различными патологиями челюсти, неправильным прикусом, спазмами. Со всем этим можно справиться. Сложнее всего работать с психосоматическим зажимом, когда из-за комплекса, от какой-либо травмы получился уже физиологический зажим. Это комбо, с которым самостоятельно справиться сложно. Чаще всего в этом случае человеку необходима помощь психотерапевта.

– Что поете?

– Я не раздаю репертуар. Мои ученики, когда приходят на первое занятие, получают задание – скинуть плейлист любимых композиций. От пяти до пятнадцати песен. Из них я подбираю то, что в данный момент им подходит больше всего. Человек лучше раскрывается, когда поет то, что он любит, что ему не надоедает, и то, что ему петь комфортно.

– С кем проще – с детьми или взрослыми?

– С детьми легче работать, потому что у них нет комплексов, есть непосредственность, они легки на подъем, с ними проще договариваться о том, что правильно, а что нет. У взрослых свои сформировавшиеся установки. В то же время со взрослыми легче выстраивать ассоциативный ряд, легче объяснить.

– С возрастом голос меняется?

– Голос с возрастом мутирует, становится более грубым, низким – взрослые люди не разговаривают как маленькие дети, это очевидно и это все слышат. Наиболее ярко-выраженная мутация происходит у мальчиков. Но это только потому, что происходит достаточно резко. Иногда буквально за пару месяцев. У девочек мутация также есть. Она проходит не менее травмоопасно для голоса, но занимает более длительный период.

В этот момент очень важно не навредить. Своих учеников подросткового возраста я стараюсь отправлять к специалистам на контроль – к фониатру, к лору. Обучение должно проходить под контролем врачей.

– Можно ли утратить голос или безвозвратно повредить голосовые связки?

– Наши голосовые связки очень ранимые. У них нет нервных окончаний, отвечающих за боль. Получить травму можно абсолютно безболезненно, при этом она может оказаться настолько серьезной, что в перспективе приведет к каким-либо необратимым последствиям. 

Естественно, на наших голосовых связках сказываются и негативные факторы – наличие вредных привычек, состояние окружающей среды или, к примеру, работа на вредном производстве. У мужчин старше сорока, которые много лет курили, употребляли алкоголь, чаще можно услышать хрипоту в голосе. Если же человек связан с профессиями, где был задействован голос, если он относился к нему бережно, то голос у него сохранится лучше, дольше, будет более качественным.

Но даже если человек ведет здоровый образ жизни, всё равно может получить травму связок. Не застрахован никто: будь то маленький ребенок, который громко хохочет или взрослый человек, отмечающий день рождения в караоке. Таких ситуаций много. Ко мне приходят ученики разного возраста и чаще всего слышно, если ли какие-то отклонения либо травмы голоса. Мы анализируем, что это может быть – в некоторых случаях требуется консультация специалиста. Так или иначе приступаем к занятиям более мягким и легким способом, потихоньку разрабатываем связки. Это возможно. Связки – это соединительная ткань, подобие мышц, сухожилий, и с ней можно работать. Как мы, к примеру, растягиваемся на шпагат, так и тут. Со всем можно справиться.

– То есть преподавателю вокала необходимы еще и знания в области анатомии? 

– Я уверена: базовые знания анатомии должны быть у каждого человека, будь это ЖКТ, дыхательная система, кровообращение, связки. 

– У кого учитесь сами?

– Окончила музыкальную школу, где училась по двум направлениям: вокал и фортепиано, окончила Ивановский колледж культуры по специальности «Звукорежиссер», продолжаю обучение во Владимирском институте искусств по специальности «Эстрадно-джазовый вокал, педагог».

Люблю учиться у западных специалистов. Часто покупаю обучение у Шерил Портер, очень нравится гений милизматики в России Ольга Кляйн. Она педагог академии джаза в Москве. Учусь постоянно, делаю акцент на международном вокальном образовании и международной системе преподавания, потому что чаще всего с устаревшей российской системой я не согласна.

– Мы говорили о том, как научить петь взрослых людей… А в каком возрасте вы стали заниматься музыкой?

– Родители отдали меня в музыкальную школу почти в четыре года, потому что я не хотела ходить в детский сад, считала себя взрослой и достойной исключительно школьной скамьи. Взрослые не стали спорить. Меня отдали в школу. Только в музыкальную. Для моей семьи это было скорее нормой – все творческие люди. Отец-музыкант, и это он договаривался со школой, чтобы меня взяли такую маленькую. Я пошла на класс фортепиано и параллельно занималась вокалом. Помню самое первое выступление, я пела песню про трех пингвинов. Помню, как песней про Тома и Джерри я открывала серьезное мероприятие. Оно было уже на большой сцене. Бабушка мне сшила костюм котика, и это было невероятно волнующе. 

– Какая она, жизнь музыканта?

– Жизнь насыщенная: каждый день репетиции, работа с утра до вечера. Цель есть, есть множество конкурсов, масса фестивалей, где участвуют и мои воспитанники, и я сама, есть обязательные концерты, в которых мы также принимаем участие. Концерты масштабные, а значит, и подготовка к ним должна быть не менее масштабной. Но мне это нравится, я это люблю и не могу без этого.