В центре Иванова появился еще один памятник. Удивительно, что не было ни церемонии открытия, ни публикаций в СМИ. Хотя скульптура, а главное, человек, которому она посвящена, заслуживают внимания.

Бюст на гранитном постаменте установлен в Саду акклиматизации растений. Это огороженная, но вполне доступная для посетителей территория между улицами Советской и Пушкина, за Музеем первого Совета. 

В 1929 году небольшой участок земли в центре Иванова был отдан в собственность для научных экспериментов профессору-ботанику Леониду Петровичу Шуйскому. Именно в его честь и установлен сейчас памятник.

Для людей

Шуйский был из тех ученых, кто ставит своей целью изменить жизнь человечества к лучшему. Все его опыты были направлены на конкретные прикладные цели. Он выращивал в промышленных масштабах лекарственные растения – чтобы ивановцы могли лечиться. Акклиматизировал каучуконосы и хлопок – чтобы местная промышленность имела сырье (эти эксперименты, кстати, были удачными). Подбирал те сельскохозяйственные сорта, которые дают наибольший урожай в скудной ивановской почве. Главная цель всего этого – накормить людей; как сейчас говорят, обеспечить продовольственную безопасность. К слову, Шуйский был одним из главных специалистов в стране по гречихе – в его коллекции насчитывалось более пяти тысяч сортов.

Профессор не хранил секретов. Он охотно консультировал садоводов и огородников, отвечал на многочисленную корреспонденцию (до 1,5 тысячи писем в год), читал доклады, носился с идеей создать при каждой школе свой сад. Шуйский раздавал ивановцам саженцы лимонов, чтобы выращивать дома и получать таким образом зимой витамины.   

При этом селекционера, судя по всему, не интересовали ни личные почести, ни деньги, ни положение. «Это в буквальном смысле слова самоотверженный научный работник и общественный деятель. Личной жизни у Шуйского нет; его всегда видишь или в кабинете агрофака, рассматривающего вновь добытый экземпляр редкой кукурузы, или дома, в маленькой комнате, доверху заполненной всё теми же экспонатами садоводства и огородничества, пишущего доклад по заданию какой-либо общественной организации. Денежный вопрос для него не существует. Получая несколько рублей и имея полную возможность устроиться во много раз лучше, он всё же не покидает своего невыгодного места, лишь бы не порвать и даже на некоторое время не остановить своей работы», – писал в 1929 году коллега Шуйского по Иваново-Вознесенскому политехническому университету профессор Тихон Годнев.

Травля белой вороны

Леонид Петрович Шуйский был романтиком по своему складу. Неудивительно, что в юности он писал стихи. В государственном архиве литературы и искусства хранится его небольшая рукописная автобиография: «Пишу с 14 лет. Лирик. Своим учителем по литературе считаю А.Д. Сумарокова. Печатаюсь редко. Люблю старину. Собираю коллекции. В настоящее время работаю по агрономии. Ранее – в отделе народного образования. Всего более люблю Север и, кроме того, – всё величественное и строгое. Люблю путешествовать. Может быть, напишу замечательное произведение».

Л.П. Шуйский в 1918 году окончил естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, его специальность – «агрономическая химия». В 1920 году учился в Петровской (Тимирязевской) сельскохозяйственной академии. С 1923 года жил в Иванове-Вознесенске, преподавал в вузе.

Про таких, как Шуйский, говорят – «белая ворона». К сожалению, далеко не все понимали и принимали его натуру. Были и те, кто осознанно травил профессора, мешал работе. Например, дело восьми лет его жизни – опытное поле новых культур (ОПНК). Эта лаборатория под открытым небом существовала в Колянове. Там было испытано около 400 разных растений, акклиматизированы южные сорта. Однако в 1940 году посадки уничтожили, а Шуйского уволили. 

«При ликвидации ОПНК был уничтожен помологический сад, в т.ч. 131 сорт яблонь, запахан питомник лекарственных растений площадью 3 га, питомник многолетнего зимостойкого льна площадью 0,5 га, питомник кормовых растений, питомник каучуконосов, погибли все цитрусовые (десятки тысяч саженцев). Посадочный материал и тепличные культуры были проданы на базаре, семенные коллекции свезли в общий амбар. <...> ОПНК было варварски уничтожено практически на взлете. Все успешно начатые эксперименты с интродукцией и акклиматизацией растений были прекращены, богатые коллекции и экспериментальные участки уничтожены. Уже с 1942 г. планировалась реализация саженцев на сумму 500 тыс. руб. ежегодно. ОПНК могло безболезненно отказаться от бюджетного ассигнования», – пишут исследователи Михаил Шилов и Егор Сигунов в своей книге про профессора Шуйского (она выложена в интернете).

Были загублены и многие другие начинания профессора: школьный опытно-показательный участок у Соковского моста в Иванове, виноградники в Юрьевце. Сам Шуйский был арестован. К счастью, его выпустили за отсутствием вины через 40 дней, но найти после этого высокооплачиваемую работу было нереально. На вузовскую кафедру уже не взяли – профессор преподавал на станции юннатов.

Ученый сторож и водонос 

Единственное, что оставалось у Шуйского, – небольшой сад акклиматизации. Здесь, в центре Иванова, произрастало несколько сотен разных растений. В открытом грунте без защиты зимовали виноград (15 сортов), черешня, орехи грецкий, маньчжурский, серый и черный, бархат амурский, абрикос, черносливы, маслины, пробковый дуб, инжир и многое другое. Некоторые деревья, посаженные Шуйским, до сих пор можно увидеть в саду акклиматизации и на улицах города. Хотя большая часть коллекции утрачена.  

В 1950-е сад передали в ведение Ивановской государственной сельскохозяйственной станции. Однако легче от этого исследователю не стало, тревог за дело жизни прибавилось. 

Сохранилось горькое письмо Л.П. Шуйского в главнауку Министерства сельского хозяйства за 1956 год: «Нет ни охраны, ни одного рабочего, теплицы и парники без ремонта все разрушились, заборы почти все упали. И я, шестидесятилетний старик, превращен и в рабочего, и в сторожа, и в плотника, и водоноса, так как до июля месяца станция не ставит летнего водопровода. С утра и до ночи, без всяких выходных дней копаю землю, занимаюсь полкой, рыхлением, поливкой, сею, сажу, пересаживаю, веду обрезку и подвязку деревьев и виноградника, подметаю дорожки, являясь одновременно и сторожем, и рабочим, и садовником, и научным работником. <…> Сейчас, по-видимому, руководство станции ведет обработку общественного мнения области в том смысле, что моя работа не нужна, бесполезна, ничего не дает и т.д. Эта беспрерывная, ничем неоправданная травля меня как научного работника, и систематическое уничтожение моих работ и, в частности, имеющихся насаждений, заставляет меня просить Вас оградить меня от всей этой низости и грязи, ведь мои работы в свое время поддерживал А.М. Горький и представил мне хотя бы минимум условий для ведения научной работы…для меня пришла настоящая беда, когда все мои работы будут уничтожены. Никакими словами не описать тех безобразий, с которыми я сталкиваюсь ежедневно в своей работе». 

Лавровый венок

Сейчас сад акклиматизации южных растений - дендрарий Верхневолжского агробиотехнологического университета (до мая учебное заведение называлось проще: Ивановская сельхозакадемия). Памятник Шуйскому установили этим летом на средства Фонда президентских грантов. Заявку, судя по всему, подавал не вуз, а инициативные горожане. 

Автор скульптуры – ивановец Игорь Бычков. Очевидная претензия, которую можно предъявить, – слишком высокий постамент. Из-за этого разглядеть лицо изображенного проблематично (его голова и так гордо поднята вверх). 

На мемориале высечены слова профессора Л.П. Шуйского: «Я вхожу в свой сад… в сад, где мое сердце». К груди ботаник прижимает ветвь акклиматизированного им грецкого ореха (дерево и сейчас растет в Иванове). Но вполне можно трактовать это и как прообраз лавровой ветви – символа неувядающей славы и победы.  

Использованы материалы книги: Шилов М.П., Сигунов Е.В. Известный акклиматизатор растений Л.П. Шуйский / Отв.ред. И.А.Фокин. Владимир, 2019. – 296 с.