В конце 1960-х профессор в провинциальном вузе был безусловной редкостью. В Ивановском государственном педагогическом институте, например, их насчитывалось всего два: философ Н. П. Антонов и литературовед П. В. Куприяновский. И филологи, конечно же, гордились, что учатся у одного из них.

Да и в масштабах нашего города, нашей области Куприяновский представлял собой явление. Однако не потому, что был нездешним – как раз наоборот. Автору юбилейных заметок посчастливилось оказаться студентом, аспирантом, коллегой Павла Вячеславовича, а потому естественны и воспоминания, и размышления.

Глазами студента

Ровно полвека назад, вернувшись из Сокольского района с картошки, мы, вчерашние школьники, попали в огромные, как нам тогда представлялось, аудитории пединститута к неведомым пока, но притягивающим к себе преподавателям. И предмет с названием «Введение в литературоведение» стали слушать у самого значительного из них – П. В. Куприяновского. Его манера не отличалась искрометностью, зато лектор брал солидностью, неспешной обстоятельностью. Но не казался, впрочем, чопорным – при общении ближайшем (а оно ничуть не исключалось) он удивлял и вниманием, и обаянием. При этом не только на работе, но и в быту: проживая бок о бок со студенческим общежитием, Павел Вячеславович терпеливо сносил и неумолчный шум, и праздное любопытство, и мячи, залетавшие в его палисадник. Кое-кому оттого становилось иногда совестно, но чаще мы злоупотребляли неафишируемым демократизмом нашего профессора. Во всяком случае даже второкурсник имел право и шанс поделиться с ним своими творческими планами. Потому что в его глазах тот мог оказаться потенциальным продолжателем дела.

Глазами аспиранта

Научное руководство, как, впрочем, и почти любое, осуществляется по-разному: придирчиво и равнодушно, назойливо и попустительски. Отношения Павла Вячеславовича с аспирантами складывались как доверительные. Он не столько контролировал, сколько помогал – всегда, но исключительно при необходимости. Конечно, ценились и его авторитетные советы – тем более что, помимо общей многогранной эрудиции, П. В. поражал широтой воззрений, приобщая нас к не самым поощряемым официальной советской филологией теориям (например, структурализму Ю. М. Лотмана). В особенности же запомнились уроки научной честности: хотя бы даже два слова считалось недопустимым процитировать без ссылки – выражаясь современно, ты сам себе был обязан предстать программой «Антиплагиат». И всё же главным образом помощь сказывалась там, где требовалось обрести контакты.

Видимо, пора сказать, каков был уровень собственного общения П. В. Абсолютно свой в кругах ленинградско-московской профессуры – тех, чьими книгами мы зачитывались, – он водил знакомство и с дочерью Бальмонта, и со знаменитым художником П. Кориным, и с известными писателями. От этого и нам немало перепадало: на факультете выступал, скажем, Булат Окуджава и другие кумиры интеллигенции. А сколько дверей в столичные вузы, архивы и книгохранилища открывала магия его имени! Да и его собственная богатейшая библиотека была постоянно для нас открыта так же, как он сам. И недаром, думается, семь его аспирантов 1960–1980-х годов сумели достичь впоследствии уровня докторов наук. Но пока нам, только что защитившим тогда кандидатские диссертации, предстояло еще состояться в качестве преподавателей-профессионалов. И опять-таки способствовал этому человек, в течение сорока лет возглавлявший кафедры и создававший их.

Глазами коллеги

Вузовская оргструктура – одна из самых непривычных. Еще Чехов говорил, что университет находится дальше всего остального от казармы. В действительности начальник здесь может оставаться и подчиненным (декан факультета, например, рядовым членом кафедры). Поэтому от больших и прочих руководителей вузов требуются повышенные гибкость, такт и мудрость. Так вот: для людей умственного труда Куприяновский стал виртуозным управленцем и наставником. Он ясно видел и угадывал способности и возможности (а ведь они не бывают одинаковыми!) каждого своего сотрудника, давая им такие поручения, которые с пользой для малого коллектива, факультета и вуза позволяли раскрыться всем.

Нетерпимый к ничем не подкрепляемым посулам, П. В. неизменно стимулировал коллег так, чтобы выполняемое превышало запланированное. Его девиз («выдавать больше, чем обещаешь») противополагался распространившемуся вскоре пиаровскому слогану «казаться, а не быть». Поощряемые им ученики и единомышленники работали слаженно, творчески и заинтересованно. И еще он любил устраивать неформальные кафедральные посиделки, где с искренним воодушевлением читал стихи любимых со времен кохомской и ленинградской юности авторов.

Передав на исходе советской эпохи свое детище Л. Н. Таганову, Павел Вячеславович преподавал еще целое десятилетие, разрабатывал на восьмом десятке новые учебные курсы, писал книги и статьи, выступал на конференциях. И всюду осуществлял свое научно-просветительское кредо.

Глазами наследников дела

Заслуженно отмеченный высокими званиями и премиями, в новом веке Куприяновский успел прожить, однако, лишь около двух лет. Имя его живет и в стенах факультета, и в литературном музее, им созданном, и в российском филологическом пространстве (достаточно сказать, что уже в 2014 году в популярнейшей серии ЖЗЛ вышла его совместная с Н. А. Молчановой биография Бальмонта). Но в те же годы его родной вуз, его родная образовательная специальность и наука испытываются множеством проблем. Как справляются с ними преемники П. В., что из его традиций удалось сохранить? Вот как ответили на этот вопрос некоторые из них.

Н. В. Капустин, профессор кафедры теории, истории литературы и культурологии ИвГУ:

– На мой взгляд, наследство П. В. Куприяновского сохраняется прежде всего в созданной им атмосфере доброжелательности (ни в коей мере не путать с панибратством) в отношениях между коллегами, между преподавателями и студентами. Это то, что до сих пор витает в воздухе нашего факультета. Но есть и утраты. Павел Вячеславович всегда много занимался научной работой. Боюсь, что в условиях нынешней «оптимизации», когда один преподаватель вынужден вести множество самых разных курсов, он невольно превращается в урокодателя.  

О. А. Павловская, декан филологического факультета:      

– П. В. Куприяновский являл образцы академической культуры, и она ощутима в исследованиях преподавателей сегодняшних, составляющих костяк одного из немногих действующих в регионе диссертационных советов, который способствует подготовке кадров самой высокой квалификации.

С. Ю. Хромова, учитель русского языка и литературы, завуч средней школы № 2 г. Шуи:

– Павел Вячеславович стал первооткрывателем наследия Бальмонта, подарившим нам бесценное сокровище – свои труды о нем. В нашей школе, носящей имя поэта, они до сих пор часто открываются и читаются учителями и ребятами. Свидетельство тому – многочисленные закладки, которые в нечитающее время, согласитесь, – редкость!  

Павел Вячеславович по-прежнему с нами – и хочется надеяться, что не только в памяти, но и в делах, устремлениях, нравственных принципах.

В четверг на главном корпусе ИвГУ открыта мемориальная доска в честь доктора филологических наук профессора П.В. Куприяновского. Он работал в вузе с 1946 по 2002 год. Вскоре после начала своей преподавательской карьеры он стал деканом историко-филологического факультета и возглавил кафедру литературы, а к концу 1960-х, защитив докторскую диссертацию, был одним из двух в ту пору профессоров пединститута. Большинство ивановских филологов считают себя его учениками. 19 декабря исполняется 100 лет со дня рождения Куприяновского.