На обложке – эмблема ивановского управления ФСБ, в составе редакционного совета – офицеры запаса. Поэтому поначалу от книги не ждешь научной объективности, предполагая, что неприглядные моменты в истории органов госбезопасности будут заретушированы, смягчены. Однако при прочтении понимаешь, что авторов нельзя упрекнуть в радужном мифотворчестве. 

Интерес, прежде всего, вызывают рассекреченные материалы из архива областного управления ФСБ. Правда, их объем в книге не так велик, и чем ближе описываемые события к сегодняшнему дню – тем суше подробности; фамилии действующих лиц заменяются одной буквой или вовсе не указываются.

Реквизиция в свою пользу

Издание посвящено 100-летию образования органов госбезопасности в Ивановской области и последовательно излагает их историю. Изначально службу в Чрезвычайной комиссии трудно было назвать престижной. «При напряженном ритме работы и ненормированном рабочем дне чекисты получали такую же зарплату, как и другие советские служащие. Отпусков чекисты не имели, поэтому не могли, как другие горожане, выехать в сельскую местность для покупки продуктов <…>. Жалованья сотрудникам ГубЧК не хватало на питание, и большинство из них голодало».

Отсюда, видимо, кадровая чехарда на начальном этапе. И не всегда на место выбывших (многие сотрудники просились на фронт) приходили порядочные люди. Вот характерный пример: в феврале 1919 года при обыске ошибочно были реквизированы вещи и мебель у ассистента Иваново-Вознесенского политехнического университета П.В. Золотарева – будущего декана химического факультета. В ГубЧК ошибку признали, «однако, как выяснилось, мебель и утварь были распределены между сотрудниками комиссии <…>. Под нажимом губисполкома председатель ГубЧК дал указание пересмотреть решение, «собрать мебель [с квартир сотрудников] и возвратить Золотаревым». Эпизод в чем-то комичный. Но страшно предположить, если чекисты ошибались в более серьезном. Например, в зимние месяцы 1919–1920 гг. по постановлению Иваново-Вознесенской ГубЧК было расстреляно 17 человек за спекуляцию мануфактурой, скрытой от учета во время национализации фабрик. В основном это были высокопоставленные сотрудники на предприятиях и в советских учреждениях. 

18 тысяч кулаков – на Урал

По истории органов госбезопасности можно изучать историю страны. В книге рассказывается об ивановских особенностях красного террора, о борьбе с бандитизмом (пол-области в страхе держала банда Стулова-Юшко). Во время изъятия церковных ценностей в 1922 году местным чекистам удалось собрать почти шесть тонн серебра и меньше килограмма золота – ценой этому стал расстрел верующих в Шуе. В 1931 году на Урал было депортировано более 18 тысяч жителей нашей области, несколько тысяч кулацких семей уместилось в 11 железнодорожных эшелонах. 

Тема, которая, долгое время замалчивалась – голодные бунты. Забастовки вспыхивали и в первые послереволюционные годы, и уже при Сталине. В книге описываются беспорядки в Вичуге в 1932 году: «Были разгромлены помещения отделений милиции и ОГПУ. <…> Напряженность противостояния достигла такого предела, что, по словам председателя облисполкома Н.А. Кубяка, «власть валялась на улице, и, как кажется, часа три, если не больше. Никто ее не брал, ибо наши ушли, а те боялись поднять власть». И только на одиннадцатый день забастовки в Вичугу в специальном поезде прибыли секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович и другие работники из Москвы и Иванова». 

Видимо, для того, чтобы лучше чувствовать и понимать настроения советских граждан, с конца 1920-х активно развивалась агентурная сеть на предприятиях, в учреждениях и организациях. 

13 тысяч политических – к стенке

ЧК-НКВД в Ивановской области постоянно выявляла контрреволюционеров и бывших белогвардейцев. Но пружина политических репрессий разжалась в 1935 году. Цитирую книгу: «После убийства С.М. Кирова органы НКВД стали оперативно фабриковать дела о терроризме в отношении студентов и преподавателей. Так, например, к середине 1935 года на территории Ивановской промышленной области были арестованы группы студентов и преподавателей в <…> Ивановском энергоинституте, мединституте, сельхозинституте. На первый план в этих делах выходят обвинения в принадлежности к контрреволюционным троцкистским организациям».

Самый постыдный период для сотрудников НКВД и для всей отечественной истории – 1937 и 1938 годы. Тогда на территории области по ст. 58 УК РСФСР было арестовано 12 997 человек. Об их судьбе авторы исследования сообщают: «Значительная часть их была расстреляна. Другие же погибли в лагерях. Из репрессированных в эти годы, выживших и вернувшихся из мест заключения после Великой Отечественной войны в 1948–1949 годах многие вновь были арестованы и направлены на вечное поселение, в том числе и в Красноярский край».

В издании публикуется удивительный рапорт начальника Юрьевецкого райотдела НКВД Николая Митрофанова. Он писал в декабре 1938 года: «Уважаемый начальник Управления! Обращаюсь к Вам с просьбой о привлечении меня к ответственности как врага народа за фальсификацию следственных материалов и подлоги. Весь этот период – с 1937 года – мучаюсь. Мне стыдно смотреть на людей… Будучи самому действительным врагом, работать по борьбе с ними». О судьбе этого человека в книге не сообщается. Интернет же подсказывает, что после рапорта Митрофанов прослужил в своей должности больше года. А потом был уволен из органов… в связи с арестом.  

Государственные преступники

Интересен в книге раздел о шести лагерях военнопленных, развернувшихся на территории области во время Великой Отечественной войны. В Чернцах кроме фельдмаршала Паулюса содержались племянник Гитлера, лейтенант артиллерии, плененный под Сталинградом, камердинер Гитлера Линке, его адъютант Гюнше и личный пилот Бауэр. «Еще до прибытия в Чернцы они дали показания о личной жизни, привычках и контактах Гитлера, о последних днях его жизни <…> Вся эта сенсационная по тем временам информация прибыла вместе с ними в лагерь и сейчас находится в фондах архива УФСБ». К сожалению, в издании эти документы не приводятся. 

Материалы, касающиеся послевоенной деятельности органов госбезопасности, видимо, еще не рассекречены. Потому последние главы книги рассказывают читателю не так много. Примечательно, что вплоть до конца 1970-х ивановские чекисты привлекали к ответственности бывших карателей и пособников фашистов. А уже в 2000-е сотрудники ФСБ выявляли на территории области бывших чеченских боевиков. 

Книга поступила в ивановские библиотеки.

Рыжиков А.В., Околотин В.С., Олейник О.Ю., Точенов С.В. Из истории органов государственной безопасности в Ивановской области (1918–2018 гг.). 2-е издание, перераб. и доп. Иваново, 2019. – 576 с. 48 ил.