Дина Аркадьевна Пучкова – заслуженный работник легкой промышленности РФ, одна из первых выпускников-швейников Ивановского текстильного института. Получив диплом специалиста по технологии швейного производства, она начала работать почти с азов – мастером и диспетчером швейной фабрики. Позже возглавила техотдел швейного треста, фабрику имени Ленинского комсомола (ныне «Айвенго»), а в начале 80-х уже Ивановское производственное швейное объединение.

Плановое, но несамостоятельное хозяйство

– В течение сорока лет работы в отрасли у меня всё было перед глазами, всё через меня проходило. Поэтому профессию свою я знаю и, конечно, люблю. Она, безусловно, творческая, но жили мы при плановом хозяйстве. Сроки, поставки, качество по технологии – всё строго. Швейное производство далеко не везде в стране было так развито, как в Ивановской области. Поэтому шили мы почти на весь Советский Союз. 

– Сколько же было предприятий в вашем ведении?

– Девять предприятий, на которых работало порядка 10 тысяч человек. Вся наша работа, ассортимент, объемы, всё регулировалось в Москве. Сверху спускался план, чего и сколько мы должны сделать: мужские и женские костюмы, пальто, плащи, куртки, платья, школьная форма, мужские сорочки и головные уборы. Для регионов всей страны, и даже для районов Крайнего Севера, куда нужно было успеть в очень сжатые сроки, пока идет навигация. 

– А что для Севера шили?

– Не только утепленную одежду, как многие думают, но и плащи, куртки, платья, в том числе и госзаказ. В те времена вообще много чего по нему отшивали. Почти полностью по нему работали фабрики в Гавриловом Посаде, Савинская, Тейковская: рубашки, легкие кителя и брюки. Это сейчас швейники рады бы госзаказ получить и участвуют для этого в конкурсах, в тендерах. А мы не выбирали, приходила разнарядка, и вперед. На самом деле там и сейчас очень высокие требования к качеству. Не все могут их выполнить. Но наработки и опыт передаются на производствах. Например, Ивановская швейная фабрика № 2 (АО «Одежда и мода»), которое я возглавила позже, сохранила и традиции, и технологии, и в целом швейную школу. И поэтому до сих пор они работают с госзаказом.

– В 80-е в Иваново приехали работать вьетнамцы. Швейное объединение одним из первых в стране приняло их на профобучение.

– Да, около трех лет они у нас работали, перенимали опыт. Шили, как и наши работники, пальто и костюмы, поселили их в общежитии фабрики, общались через переводчика, хлопот с ними было немало. 

– В 90-е годы вы болезненно отнеслись к разделению вашего объединения на отдельные предприятия?

– В то время у наших швейных фабрик не было никакой самостоятельности, даже своих расчетных счетов, только текущие для выдачи зарплаты. Вся прибыль уходила в главк (главное управление), распоряжаться ей мы не могли. Задача стояла – выполнить план, качественно и в срок. Но вот в какой-то момент всё это стало уже тяготить и сдерживать. Мы не могли обмениваться ни оборудованием, ни кадрами, а в этом иногда необходимость была. И уже всё шло к тому, чтобы мы сами принимали производственные решения. А тут в 90-е годы в связи с реорганизацией управления наши швейные фабрики стали самостоятельными, сначала в качестве арендных предприятий, а потому уже и акционерных обществ. Прекратились плановые поставки, сбыт продукции надо было налаживать самим, пришлось менять ассортимент, подстраиваться под рынок. Каждый сам за себя. Но мы, кстати, с коллегами, руководителями производств, несмотря на то, что объединения уже не было, всё равно старались собираться, чтобы обсудить отраслевые вопросы.

Дресс-код – свои платья

– Вы занимали довольно высокий пост и, наверное, должны были выглядеть соответственно должности. Во что одевались?

– Исключительно в свою продукцию. Импорта особо и не было. Если он и поступал на какие-то торговые базы, то до нас не доходил. На Шуйской швейной фабрике шили прекрасные платья, и я с удовольствием их выбирала. А как директору мне приходилось соблюдать дресс-код – даже летом строгий, однотонный костюм или платье. Приходить на работу в какой-то пестрой одежде было не принято. В отпуск – пожалуйста, короткий рукавчик, цветастый рисунок. Надевала наши платья и на торжественные, деловые встречи, за качество было не стыдно. Такие же были и в обычных магазинах. Никаких элитных особенных производственных линий у нас не было. Кому было нужно что-то особенное, тот пользовался ателье в сети бытового обслуживания. Там был уже подход индивидуальный. 

– А как же Дома моделей, в которых красивые девушки ходили по подиуму и демонстрировали новинки?

– Они оставались самостоятельной структурой. Манекенщицы действительно показывали модели, которые разрабатывались для нашего производства. Конечно, на каждой нашей фабрике были свои экспериментальные цеха, которые тоже предлагали какие-то новинки. Но всё равно приходилось их утверждать в Доме моделей. Просто так самим что-то придумать и пустить в производство было нельзя, только после одобрения художественного совета.

Рынок и качество

– Как вы относитесь к нахлынувшей на весь мир, в том числе и на нас, китайской швейной продукции?

– Считаю, нужно жестче ставить барьер. Смотришь их изделия и думаешь: как же так можно шить? Оверлок – редкий, строчка неровная. У нас бы такое никогда не прошло, по качеству всё было очень строго. На базе Росторгодежды был штат браковщиков, которые выезжали к нам на проверки. Проверяла нас и Госторгинспекция – специальная структура, которая смотрела буквально каждый стежок, каждый колок. Не дай бог он будет на миллиметр меньше положенного. С таким качеством нам бы, наоборот, самим в Китай экспортировать продукцию. И сейчас тем более, кода такое оборудование у современных швейников. Им можно только позавидовать: машины, стачивающие и обметывающие одновременно, машины окантовочные – чего только сейчас нет!

– А вы на каком оборудовании работали?

– На отечественном. Полуавтоматы были только для пришивания пуговиц и обработки петель. Вы не представляете, как мы радовались, когда вдруг Минлегпром закупил японские оверлоки. Сразу и производительность, и качество повысились. Техническое перевооружение, конечно, проводилось. Например, на фабрике Ленинского комсомола установили целую импортную линию по обработке мужских костюмов, на Фурмановской – мужских сорочек, а на второй фабрике в Иванове – женского пальто. Но это была необходимость. Руководство в главке это понимало. До 60-х годов швейные предприятия вообще располагались как-то разрозненно по всему городу. А потом стали много строить новых зданий (в Савине, Шуе и Фурманове), новые корпуса вводились к фабрикам Ленинского комсомола, в Кинешме и в Тейкове. 

– Вы поработали в швейном производстве 40 лет, видели его взлет, разъединение и возрождение. На ваш взгляд, какой период для отрасли был лучшим?

– Современному предпринимателю трудно представить, как это – отгрузить продукцию, получить прибыль и не распоряжаться ею. А в то время, наверное, было бы непонятно, как это самостоятельно искать заказ, материал, сбыт. В каждом периоде есть свои плюсы и минусы. Но что точно должно оставаться в любые времена – это отношение к качеству. При любых обстоятельствах оно должно быть безупречным, даже если заказчик снижает требования. Только тогда наша швейная отрасль останется конкурентоспособной и будет развиваться.

За первые четыре месяца 2020 года в Ивановской области произведено почти 23 тысячи пальто и полупальто, 6,7 тысячи плащей, больше 100 тысяч платьев для девочек и женщин (из текстильных материалов, кроме трикотажных и вязаных), больше 1,2 миллиона комплектов и костюмов, курток и блейзеров для мужчин (производственные и профессиональные)