Пьесу «Покровские ворота» (1974) профессиональные критики встретили довольно прохладно – в интернете можно найти отзывы тех лет: мол, нет социальной проблематики, выхода на сложные, онтологические вопросы. Однако спектакль, поставленный Михаилом Козаковым, и последующий фильм оказались востребованы публикой. Причина, видимо, в том, что режиссер смог воссоздать атмосферу послевоенной Москвы: возрастные зрители вспоминали юность, а молодежь узнавала в героях своих родителей (время действия в пьесе – 1950-е). Козаковские «Ворота» наполнены нежной ностальгией по старой Москве, растворяющейся в современности.

«Нарисуйте и прилежно и с любовью»

Этой осенью «Покровские ворота» появились в афише Ивановского драматического театра. Билеты на премьеру хорошо раскупаются. Но чем вызван этот ажиотаж? Вряд ли в зрительный зал придут те, кто помнит коммуналки 1950-х (очевидцам сейчас под восемьдесят). И вряд ли в нашем городе много тоскующих по старой Москве – провинциальное отношение к столице, скорее, колюче-обиженное. Почему же раскупают билеты? Думаю, многие, увидев название спектакля, вспоминают не послевоенную эпоху, а собственную молодость, пришедшуюся на 1980-е – когда вышел фильм Козакова, когда был начинающим и таким очаровательным артист Меньшиков. 

Вероятно, в ивановском театре понимали этот расклад и выбирали пьесу именно из маркетинговых соображений: зритель должен клюнуть на известное название – это удалось. Но важно ведь не только завлечь, но и удержать публику. К сожалению, на спектакле 4 ноября из зала начали уходить уже после 40 минут первого действия. Конечно, большинство досидели до конца, жарко аплодировали во время поклонов. Но все-таки надо признать, что режиссер Александр Кладько не смог (видимо, такая задача и не стояла) актуализировать пьесу 50-летней давности, подчеркнуть в ней то, что созвучно сегодняшнему дню. 

Главное разочарование: в ивановской версии не чувствуется атмосфера ушедшей эпохи и грусти по ней. Характерно, что в спектакле повторяются некоторые мелодии из фильма, но вот песня Окуджавы «про суету дворов арбатских и зари» не звучит. Видимо, постановщики понимали, что интеллигентный, неспешный голос барда просто не вписался бы в их концепцию. Наши «Ворота» о другом: подчеркивается анекдотичность отдельных эпизодов, «высокие отношения» при этом трансформируются чуть ли не в половые. Так, скромные по пьесе Хоботов и Людочка при первом же диалоге почти готовы на постельную сцену; разыгрывается горячий поцелуй Маргариты Павловны и Саввы Игнатьевича. Показательны эпизоды, когда у одного из персонажей комично спадают штаны, а другой читает «Незнакомку» Блока в семейных трусах и майке-алкоголичке. 

Про поэзию надо сказать особо – в ивановской постановке звучат стихи, которые не упоминаются ни в пьесе, ни в фильме. Это интересно, только вот выбор Блока и Игоря Северянина – отчетливо петербургских поэтов – выглядит сомнительным в спектакле о Москве.

Есть неточности в музыкальном сопровождении. Например, проигрывается песня «Трус не играет в хоккей» – она написана в конце 1960-х, а действие в пьесе разворачивается на 15 лет раньше. Мелочь, но именно из этого (наряду с костюмами и декорациями) должна складываться атмосфера эпохи. 

К слову, и для драматурга, и для режиссера кинофильма было важно, что персонажи «Покровских ворот» – бывшие фронтовики (это не выпячивается в пьесе, но придает объемность героям и самому действию). В ивановском спектакле этого нет.   

Видно, что стараются

Надо отдать должное, что актеры драмтеатра (в большинстве своем) не стали копировать образы из кинематографических «Покровских ворот». Например, по-своему и интересно Людмила Соколова играет бабушку Костика, выставляя ее утонченной аристократкой. Эта небольшая роль запоминается. 

Роль Костика исполняет Михаил Богданов. Кажется, ему и играть ничего не нужно – будь просто самим собой. Но для актера, видимо, принципиально избежать сравнения с киновоплощением Олега Меньшикова, потому он работает от обратного. В результате персонаж получился оригинальным, но инфантильным: не женский угодник и добропорядочный обольститель – а мечтательный Бальзаминов из пьесы Островского (эта роль тоже в репертуаре Богданова).

Неожиданно было увидеть в образе куплетиста-эстрадника – Андрея Булычёва. Комическую роль он играет абсолютно серьезно, не выходя из своего обычного амплуа, не меняя осанки и взгляда. Политические куплеты в его исполнении звучат странно (будто Иосиф Кобзон поет репертуар Надежды Кадышевой), но именно Булычёв в других эпизодах вызвал добрую улыбку и реакцию зала (вроде бы не делая для этого ничего специально – и в этом мастерство). Здесь надо отметить, что публика, приходящая в ивановский театр, зачастую настроена именно на веселое времяпрепровождение. Чувствовалось, что на «Покровские ворота» люди шли, чтобы вдоволь посмеяться, радостно похлопать в ладоши. Но возможностей для этого было немного, хотя ивановский спектакль ставился, вероятно, как водевиль (к слову, драматург Л. Зорин определял свою пьесу как элегическую, то есть лирическую, комедию).     

Передо мной в зале сидела девушка, приехавшая на выходные из Москвы. В антракте она делилась впечатлениями от недавнего посещения столичных театров: «Там как-то легче играют, а здесь прямо видно, что актеры стараются». Эта случайная формулировка – точная, хотя расшифровать ее можно по-разному.