У взрослых хватает причин для стресса, депрессии и расстройств. А у детей? Какие у них вообще могут быть проблемы, тем более психологические? Между тем помощь им нужна не меньше, чем взрослым. И чем быстрее они ее получат – тем лучше.

Ольга Лазарева – медицинский психолог высшей категории отделения детской нейрореабилитации Ивановской городской больницы № 5 – встречается с проблемами психики у детей ежедневно.

 – Перечень проблем, с которыми мы работаем, большой: последствия перинатального повреждения центральной нервной системы, двигательные, речевые нарушения, детский церебральный паралич, задержка двигательного развития до года. Родители приводят деток с дефицитом внимания, который проявляется в гиперактивности, с задержкой речевого развития, с расстройством аутистического спектра, с заиканием, энурезами и так далее. Сейчас, к счастью, мамы стали более внимательными и, обнаружив какие-то нарушения, не стесняются напрямую обращаться к клиническим психологам и приводить ребенка на обследование. У нас есть возможности помочь: квалифицированные специалисты, 55 больничных коек на отделении реабилитации и 30 коек на психоневрологии. И мы видим, что ответственных мамочек, которые хотят выявить патологию, попасть на реабилитацию и получить результат, стало больше.

 – Как говорил герой одной известной комедии, голова – предмет темный, исследованию не подлежит. Добавлю: тем более у маленьких детей, когда они и сформулировать-то свою проблему не могут. Как вы ее выявляете? 

 – У нас для этого существуют различные подходы, мультидисциплинарные и индивидуальные. Ребенка смотрит не один специалист, а сразу несколько. Составляется заключение и реабилитационный план – командная система эффективна, она дает результаты, и мы наблюдаем положительную динамику.

– Многие до сих пор путают психиатра с психологом. Сами не идут к таким специалистам и детей не ведут, полагая, что «душевные» болезни вылечить невозможно. Каким образом вы помогаете маленьким пациентам с психологическими проблемами? 

 – Как и у других специалистов, у нас есть свои методы определения проблем в ментальной сфере, есть ли у ребенка трудности со вниманием, памятью, мышлением и речью. И в лечении свои приемы: проводим когнитивные тренинги, индивидуальные и групповые, укрепляем и развиваем речь, делаем упражнения на мелкую моторику, на пространственное восприятие. Проводим занятия по навыкам коммуникации, конструктивного взаимодействия и на снижение возбудимости. Учимся адекватному социальному реагированию, работаем с семьей. Используем когнитивно-поведенческую, арт и пескотерапию. Кстати, последняя очень хорошо зарекомендовала себя в решениях проблем детей с различными энурезами и не только. Перед выпиской мы фиксируем положительную динамику и даем мамочкам рекомендации, к каким специалистам при необходимости следует обратиться.

– Ваше лечение все-таки специфическое, не все же откликаются на него? С кем сложнее работать?  

 – Неактивно откликаются прежде всего детки с расстройством аутистического спектра, и тем не менее даже с ними мы работаем. Они привыкают к нам, и с каждым разом входить в контакт становится намного легче. Есть дети тревожные, с неуверенностью, с пониженной самооценкой, зажатые, боязливые. И тем не менее никто от психологической помощи не отказывается – все проходили реабилитацию с хорошими результатами. И у моих двоих коллег психологов в нашем отделении тоже есть контакт и положительная динамика. А работаем мы с детьми до 18 лет. Представляете, сколько особенностей и нюансов надо учитывать?

– Почему вообще сейчас так часто возникают психологические проблемы у детей? 

 – Я думаю, они были всегда, но внимания им уделяли мало. И факторы, влияющие на развитие психологических проблем, были те же: дисгармония в семье, дефицит общения, нехватка одного из родителей, конфликты, семейные ссоры или неправильный стиль воспитания – всё это создает предпосылки психологического нездоровья. И, конечно, наоборот – в здоровой, гармоничной, спортивной семье развивается радостный, счастливый, психологически устойчивый ребенок.

– В какой момент родителям нужно задуматься, что с ребенком что-то не так и ему нужен клинический психолог или психотерапевт?

 – Если до двух лет ребенок не смотрит в глаза, не говорит, у него нет указательного жеста, он может не понимать обращенную речь, стоит обратиться к детскому неврологу или к психологу. Если у ребенка нарушено пищевое поведение, или он испытывает трудности при проглатывании пищи, если к этому еще прибавляются эмоциональные нарушения (плаксивость и повышенная возбудимость) – обязательно нужно обратиться к врачу и провести диагностику, чтобы посмотреть потенциал.

В школе эти проблемы обычно уже выявляются в первом классе. И чаще их замечают педагоги, а не родители: ребенок трудно адаптируем, у него нарушен самоконтроль, он не может усидеть на одном месте, не слушает на уроке. Учителя первыми начинают бить тревогу и предлагают мамам показать ребенка специалисту – это нормально. Как правило, врачи в таких случаях выявляют на начальных этапах задержку речевого развития или даже глубокие патологии. Опять же собираются комиссии в составе нескольких специалистов, и в комплексном обследовании устанавливается верный диагноз. Чем раньше – тем лучше.

Психологические проблемы возникают у детей не только в начальной школе, но и в старших классах, например из-за перегрузки, усталости, тревожности. Нарушается сон, появляется раздражительность, неустойчивость настроения и агрессия – всё это в принципе компенсируется психологически, иногда даже без медикаментов.

 – Вы упомянули нарушения пищевого поведения у детей. А мы, как обыватели, думаем, что это или недоедание, типа анорексии, или, наоборот, переедание.

  – Не только. Бывают самые разные проявления этой проблемы. Из недавних случаев: мама (сама медик) привела сына-второклассника. Он отказывался есть любую твердую пищу: яблоки, груши, огурцы, морковь – ему страшно было глотать. Мы провели буквально три занятия, в контакт он вступал очень хорошо, рисовал свой страх, свой животик, что он хочет съесть. Провели целый комплекс разных упражнений, и на третье занятие он пришел с яблоком и съел его. Мы позвали маму, чтобы ей показать результат, и она просто не поверила глазам. Пришлось, правда, поработать и с ней, снизить высокое психоэмоциональное напряжение. Но, слава богу, выпустили мальчишку в свет без боязни твердой пищи. На самом деле было нелегко, и еще это показательный пример, как важна для психологического здоровья ребенка гармония в семье. Это вообще важный аспект в лечении, поэтому довольно часто требуется работа с родителями и коррекция семейных отношений. 

– А как отличить переходный возраст, с которым все сталкиваются в жизни, от реальной психологической проблемы у подростка?

 – Надо понаблюдать и изменить тактику поведения: разговаривать с ним на равных, пытаться сохранить доверительные отношения и понимать, что агрессия характерна для этого периода. Подростку нужны границы, он взрослеет, надо не ломать, а наоборот, поддержать его. Без поддержки начинаются девиации разного рода. Поэтому нужно уметь слушать и понимать своего ребенка в этот момент. Психологи помогут, не стоит отказываться от консультации, тем более что клиническая практика показала самые положительные результаты.